На широком столе органайзер из малахита. Бронзовый лев сердито скалит зубы и держит в пасти перьевую ручку.

- Неплохой кабинетик, - заметила я, окинув помпезное помещение взглядом.

- Мне тоже нравится, - Литвинов кивнул на глубокое кожаное кресло у низенького столика со столешницей из зеленого мрамора. Сам опустился на соседнее.

- Куришь?

- Нет, - поморщилась я.

- Это хорошо. Я тоже не курю.

Вошла секретарша с подносом. Поставила на столик невесомые фарфоровые чашки с чаем, вазочку с конфетами и сахарницу.

- Сотрудники фирмы не отдыхают? Суббота сегодня вроде как, - удивилась я.

- Выходной воскресенье и понедельник, - отрезал Литвинов, подавая мне чашку. – Сахар сама клади.

- Я пью без сахара.

- И я. У нас много общего.

- О да, - кивнула я. – Общего очень много. Скажи, а у твоих патронов кабинеты еще шикарнее?

- Это ты о ком?

- Пришляк, Свистунов… Или как его там?

- Свистунец. Они мои младшие партнеры. А если говорить точнее – заместители. Кабинет у них один на двоих. И он скромный, ничего лишнего. Обычный офис.

- А ты значит, конспирируешься, - хмыкнула я. - Чтобы никто не догадался, кто тут настоящий хозяин? И чтобы вопросов лишних не задавали?

- Да, - коротко кивнул Литвинов. – Все правильно поняла. Соображаешь, когда хочешь. Полноправный и единственный хозяин юридической фирмы я. И я не люблю лишних вопросов.

8. Глава 8

Крепкий ароматный чай бодрил.

- Рассказывай, что от меня требуется, - я откусила от конфеты и едва не закатила глаза от блаженства. – О, боги, какой вкус!

- Из Франции привез, - небрежно бросил Литвинов. – Марципан в шоколаде. Для начала от тебя требуется изобразить невесту на дне рождении моей мамы.

- На дне рождения мамы? Нет, мы так не договаривались, - я положила остатки конфеты на блюдце. – Там же еще и гости будут, и родня.

- Будут, - кивнул Литвинов. – И что?

- Я твоей маме не понравлюсь, и она меня прилюдно в порошок сотрет.

- Во-первых, ты и не должна ей нравиться. Все должны думать, что ты нравишься мне. Во-вторых, с чего ты это взяла?

- Судя по твоим рассказам, мама тебя очень любит. И оберегает.

- Я не маменькин сынок, если ты это на это намекаешь, - обиделся Максим Андреевич.

- Я этого и не говорила. Но ты сам сказал, твоя мама расстроилась, что тебя бросила невеста. Я тебе не пара, это сразу видно. Мы из разных социальных слоев. Так что она расстроится еще больше, когда узнает меня поближе.

- Что значит «не пара»? Мы живем в демократическом и правовом обществе. Я давно совершеннолетний. Следовательно, я могу делать предложение руки и сердца кому пожелаю.

- Больше всего меня радует, что ты совершеннолетний, - хихикнула в ответ. Юрист всегда юрист, жить не может без правильных формулировок. – Не забудь еще сказать, что дееспособный.

- Да, я дееспособный. Во всех отношениях, - обиделся Литвинов еще больше.

- Не цепляйся к словам.

Литвинов метнул в меня сердитый взгляд.

– Короче, моя мама не монстр. Я хорошо охарактеризую тебя перед родственниками. Даже если ты моей маме не понравишься, она слишком хорошо воспитана, чтобы это показать на людях. Отец, в отличие от мамы в мои личные дела не вникает. Его можешь вообще не опасаться.

- Мамы все одинаковые. Моя тоже за меня жутко переживает.

- Да, они такие. Обещаю, твоя гордость не пострадает, не переживай.

- Я уже поняла, что твоя мама от меня, скорее всего, в восторг не придет, но ты меня в обиду не дашь.

- Именно. Ты все правильно поняла. Твоя задача – смотреть на меня влюбленными глазами и все. Ну-ка, посмотри на меня влюбленно. Хочу убедиться, что ты умеешь это делать.

- Хорошо. Будут тебе влюбленные глаза, - я уставилась на Литвинова как смотрит голодная собака на кусок мяса. – Так пойдет?