- Нет. Кто же примет такой бред к рассмотрению?

- Тогда на фига его заключать?

- Я юрист. Мы и не такие договора в фирме заключаем. Они вселяют некую уверенность.

- Вселяют иллюзию уверенности, - я смяла договор и кинула его через плечо в корзину для бумаг, стоящую у письменного стола. – Не люблю пустые обещания, договора, формальности. Мне достаточно твоего слова. Русские купцы раньше миллионные сделки скрепляли не договорами, а рукопожатием.

- Ага, значит, все-таки историю права читала, - оживился Максим Андреевич.

- Читала, - призналась я. – Но запомнила мало. Про купцов было интересно.

- Тогда пожмем друг другу руки и этим заключим сделку, - Литвинов протянул мне руку. Я пожала ее.

Он не спешил выпускать мою ладонь:

- Веришь мне?

- Верю.

- Я тебе тоже.

Максим Андреевич смотрел на меня и улыбался. Очень по-доброму. Потом наклонился и поцеловал мне руку. Мягкие губы коснулись кожи и словно обожгли горячим дыханием. Я невольно вздрогнула.

- Испугалась? – вкрадчиво спросил Литвинов.

Голос неожиданно пропал, сердце предательски замерло, и я ничего не ответила.

9. Глава 9

Взяла себя в руки не сразу. Почему-то приятно кружилась голова, и томительно ныло где-то в груди.

- Еще чай будешь? – бархатный голос Литвинова вернул меня с заоблачных высот на грешную землю.

- Да, - я, наконец, пришла в себя. Ничего себе, вот это поцелуй руки! Даже подумать страшно, что бывает, когда этот брутальный красавец целует в губы…

Литвинов вызвал секретаря и велел принести еще чая.

- Почему тебя бросила девушка? - задала я давно волновавший меня вопрос. – Что в тебе не так? Может, ты слишком импульсивный?

- Хотела сказать «бешеный», но подобрала более дипломатичное слово? – усмехнулся Литвинов.

- Ну да, - пожала я плечами.

- Ладно, обещал, так что расскажу. У меня солидная юридическая фирма, кабинет ты оценила.

- Шикарный кабинет, - кивнула я.

- Ты видела мой пентхаус, видела две мои машины. Есть еще одна. Тоже не «Приора», как понимаешь.

- О ней я слышала, - напомнила Литвинову.

- Со стороны успешный и далеко не бедный человек.

- Угу, - снова кивнула я.

Секретарь принесла чай и на этот раз вазочку с печеньем.

- Но это все иллюзия, - Максим Андреевич проводил секретаря взглядом, подождал, пока она закроет дверь и продолжил. – Я – банкрот. Через пару месяцев, максимум через три ничего из этого великолепия у меня не останется. Разумеется, я не стану нищим. Но, естественно, хрущевка сильно отличается от двухуровневой квартиры на набережной. И автомобиль отечественного автопрома тоже мало похож на то, на чем я сейчас езжу.

- Поэтому ты преподаешь? Решил сменить род деятельности? И подработка лишней не бывает?

- Нет. Хотя, подработка, разумеется, нужна. Преподавать я начал полтора года назад. Пригласили в Юридический, мне стало интересно. Попробовал – понравилось. Не все же такие, как ты. Многим нравится история права.

- Я и не говорю, что предмет скучный. Или что ты его плохо ведешь. Просто не мое это.

- Да ладно, не ври. Преподавал бы интересно, и ты бы слушала.

- На всех не угодишь. Твой предмет многим нравится. Правда. У меня подруги от него в диком восторге.

Тут я почти не слукавила. По Литвинову тайно и явно вздыхала большая половина студенток.

- Знаю я, отчего они в восторге, - отмахнулся Максим Андреевич. – Стану рядовым преподавателем и интерес твоих подруг заметно поугаснет.

- Но что случилось, почему ты обанкротился?

- Неудачное вложение денег. Рассказывать нудно и скучно. Деньги должны работать. Риск благородное дело. Попробовать стоило. Я попробовал и проиграл. Моя фирма перейдет младшим партнерам, недвижимость и предметы роскоши будут проданы. Винить тут некого. Веришь или нет, я принял это спокойно. Всякое в жизни бывает.