Марм обиделась, расстроилась. Ходила хмурая весь день. Моль затаилась. Паутину пришлось расплести, а это было самое сложное. Обидно было, что гном не пришел, что родители ничего не понимают, что ты маленький и ничего не можешь ни сделать, ни объяснить. Слово даешь себе, что когда вырастешь, не будешь как они: мешать всем выполнять их желания и навязывать свои мнения. Для этого и нужен был ящик! Даешь себе слово и несешь его в секретную шкатулку. Они, небось, думала девочка, свои ящики позабыли и хотят, чтоб и я от своего отказалась. Вот уж нет! Возможно, родители Марми тоже, когда были маленькие, давали себе такие обещания, но сложили их в ящики, и они там пропали, как сейчас пропало её воспоминание. Марми показалось, что у неё снова кто-то пытается умыкнуть желание. Но Мармышка была упрямым ребенком. Уже следующим вечером после моратория, когда история с пирожным стала забываться, девочка снова стащила нитки, выпросила у папы шоколадный батончик, один, достала из ящика последние запасы песочного печенья и две желейные конфеты. Если он не клюнул на пирожное, то это вряд ли поможет, – бормотала Марм, обвязывая все ниткой. – Поэтому сегодня наш последний шанс.

Девочка все надежно спрятала – никаких мин под дверью, – и приготовилась не спать. Снова вечер. Снова ночь. Пижама, выключателя щелчок, далекий бубнеж телевизора. Темнота, как ягодное варенье, сладко обволакивала и клонила ко сну. Марм заставила себя сесть в кровати, чтобы помешать себе спать. Но борьба с природой всегда сложна, и Марми уснула сидя.

Кто-то больно тянет за ресницы. Моли вырвали одну – Марми все же открыла глаза. Тут же все изменилось. Пришла четкость, настороженность, выдержка охотника. В темноте возле своего игрушечного замка девочка увидела силуэт. Небольшое существо в темно-изумрудном плаще, с накинутым капюшоном. Он скользил сквозь паутину, словно ее и не существовало. Это её и удивило, и возмутило. Тут гном повернул к ней голову. Все, и девочка и ее друзья – бабочки, замерли. Марми не знала, что делать, если ночной гном все-таки появится. И вот он здесь, а она в полной растерянности. И девочка просто спросила: «Где мне искать моё воспоминание?».

Гном несколько мгновений молча смотрел на друзей, потом повернулся и пошел в сторону замка. Еще чуть-чуть – и он исчезнет в проеме, и его уже не заманишь никакими конфетами. Моли дерзнули и полетели следом.

– Ты же все знаешь про детский миры. Подскажи, где искать?

– У нас пропало желание.

Раздался тихий шелест-ответ: «Мечты – как звезды. Это к Звездочету. Он скажет», – и исчез, как и не было, за воротами замка.

Марм вскочила и смело побежала вслед за Никтоником. Моль полетела за ней.

Марм скрутилась, как могла, чтобы протиснутся в замок.

– Ну, где вы там? – поторопила она шепотом друзей-бабочек.

Вдруг проблемы узкой арки не стало – Марм выпала, как из кровати, в огромнейший зал. Таких размеров она не видела никогда, только школьное футбольное поле могло сравниться. Тут же подоспела моль.

– Ой, – удивилась Марм. – Вы что, выросли? Вы теперь размером с мою ладонь. Какие у вас симпатичные мордочки.

Моли недоуменно переглядывались и примерялись к ладошке девочки.

– Да, действительно. Мы необъяснимым образом увеличились. – сказала книжная моль, у которой на носу теперь были видны очки. Платяная куталась в крошечный шарф, Прыткая обладала взъерошенной прической, а самая маленькая звалась Неторопливой и стеснительно поглядывала на девочку.

Они двинулись в путь по ошеломляющих размеров зале. Ввысь, как гигантские секвойи, стремились колонны. Или стоп. Кое-где это были действительно деревья – вверху виднелись черные силуэты веток. Этот бесподобный неф расчерчивали ровные ряды стройных, высоченных фонарей, кое-где они пронизывали пол и терялись в верхних этажах. Некоторые завивались в спирали и свешивались головой вниз. Марм подошла к одному из таких фонарей, и он стал покачиваться. «Такой приветливый», – подумалось девочке. Их свет рисовал причудливые тени – перетекающие один в другой черные трафареты на желтом фоне: животные, персонажи, качели.