Костровище остыло, дрова были неколоты, а топор, как ни странно, поплясывая и подрыгиваясь, колошматил куда попало, только не куда надо, сучки не кололись, «колодец» не складывался… Полный букет утренних удовольствий. Юлька бродила неприкаянно, потом принесла воду и охаживала круги вокруг негорящего костра. Я щипал лучину и мысленно выражовывался по поводу букета.

Но все, в том числе и природная подлость, имеет предел. Дрова возгорелись, стало тепло, Котелок грелся – полный порядок. Я получил пару комплиментов насчет ночи – оказалось, я не хуже Витьки каратэ занимался, только когда?! Вроде, за всю ночь раза три перевернулся…

Природа просыпалась. Лапша варилась. Как время подошло к первой пробе, я заколошматил по миске и объявил подъем.

Первой вылетела, лязгая зубами, Лена и пулей – к костру. Не помогает Сережа от мороза, видать… Как истая хозяйка, она поинтересовалась, сколько чего поклали, отругала молодую хозяйку за плохую дозировку в пух и прах, впрочем, весьма корректно, и поправила дело. Лапша сварилась моментом – Лена пришла, тут уж как ни бурли, ни возмущайся, а деваться некуда – сваришься…

Кэп вылез пасмурен. Ему мало хотелось переться наверх, а может, была другая причина, ибо Татьяна вылезла столь же пасмурная. Эдик в нервном возбуждении вздрагивал. Коля вытягивался. Костя примерял унты Вити, они были велики, и оба их подгоняли. Саша собрался раньше всех и бродил.

Лапшу съели, и кэп сказал мне: «Ну, собирайся». Дело в том, что вчера, поглядев на идучесть кадров, я сказал ему вполголоса, что если завтра я понадоблюсь наверху, то я не против. Тот не отреагировал по своей обычной манере, а вот теперь «родил». Thank you – долго ли мне собраться? Единственно что, знай я о предстоящем, позаботился бы, чтоб выспаться, а то и спал – то часа три…

На сей раз собирались долго, а может быть, и не долго, но Влад нервничал и попэр вперед, когда не все еще были готовы: Ирина экипировалась, а Надя с Леной отлучились в лес. Догоняли бегом. В этот день я шел абсолютно спокойным, даже без особых эмоций – твердо знал, зачем иду, и морально доготавливался. Молодежь нервничала. Руковод торопился. Куда уж он спешил, покрыто мраком, но по дороге мы со свистом обогнали какую-то группу, которая долго не хотела дать нам это сделать, но шли они хиловато против Влада. До первого перекура отмахали под самую сопку и остановились на подъеме, оставив группу конкурентов сзади на приличном расстоянии. От туристов шел пар. Кэп двигался с невозмутимым выражением лица и «Масса!» сказал тоже совершенно равнодушно. Все повеселели. Девчонки, восседая на снегу, пели песенки, Костя шастал по кустам, Сашка пошел «минировать» тропу, тоже – чудо, не мог внизу облегчиться. Я глядел на веселых девчонок и уже мало веселую Ирину, резвого Костю и достойно оглядывавшего в бинокль окрестности Колю, и думал, а и что же будет дальше. Вокруг стояла та же безумная независящая от нас красота, и лиственничная ветка покачивалась, с сомнением взирая на начинающееся предприятие. Тупые, как обрубленные, концы елей покачивались под слабым ветром – погода была лучше, чем вчера. Природа не давила своей темнотой туч и резким отблеском гор, все было как-то мягче и приятнее. Метров на пятнадцать ниже показались конкуренты.

– Ну что, заминировал? – осведомился кэп и, получив положительный ответ, сыграл ноги.

Вообще наша группа, что первая, что вторая, ходила довольно быстро, быстрее, чем другие туристы. Руковод любил ходить в темпе, вынуждая молодежь выкладываться. А этого-то она и не умела делать, хотя все старались. Получив указание использовать палки в помощь ходьбе, толкалась так, что мне, замыкающему, пришлось держаться подальше от Коли, а он все беспокоился, как бы я не отстал. Трогательная забота.