, подумала я.

Леди Мендл с гордо поднятой головой направилась прямиком к столику справа от нас, и когда она заговорила с герцогиней Виндзорской, это услышали все.

– Уолли! Дорогая моя. Почему ты не сказала, что навестишь нас? Я бы в кои-то веки пришла вовремя!

У Элси де Вулф был самый явственный и громкий нью-йоркский акцент, который я когда-либо слышала, и это настолько не сочеталось с ее стильной внешностью, царственной манерой, с которой она вошла в зал, и с почтением, с которым все остальные посетители явно к ней относились, что я не смогла сдержать смех.

Джанго затянулся сигаретой и выпустил дым поверх моего плеча.

– Не позволяй акценту одурачить тебя, – сказал он. – Она здесь самый умный человек, как среди мужчин, так и среди женщин. Попытайся расположить ее к себе и задержаться рядом, если хочешь добиться успеха.

Он затушил сигарету о бронзовую пепельницу, отодвинул стул и пробормотал:

– Что ж, вернемся к работе.

Остальные музыканты уже собрались на сцене и исполняли первые такты песни.

– Они уже начали без тебя, – заметила я.

Он ухмыльнулся.

– Если эта толпа не перестанет вести себя как живые трупы, они без меня и закончат. Спасибо за компанию.

Эльза Скиапарелли появилась в середине второго сета. Она была одета в фиолетовый джемпер, расшитый серебряными цветами. Ее зоркие черные глаза оглядели комнату, заметив меня, она помахала рукой.

Краем глаза я видела своего брата и его девушку в центре танцпола, кружащимися вместе, его белокурая голова склонилась к ее, еще более светлой. Мне стало любопытно, был ли ее муж в этой толпе, наблюдал ли он за ними. Скиап тоже увидела Чарли и Аню и ненадолго остановилась, чтобы поговорить с ними. Мне показалось, она сказала им что-то, что напомнило о том, что они здесь не одни, потому что после этого они стали танцевать на некотором расстоянии друг от друга.

Скиап подошла и села рядом со мной:

– Только что предупредила мадам Бушар, что блестки могут отвалиться, если она продолжит танцевать так близко к вашему брату. Да и люди уже судачат. Вижу, платье село отлично. Хорошо.

Скиап улыбнулась, так что ее маленькое благодатное личико просияло. Один из официантов, обслуживающих зал, немедленно принес ей стакан шампанского, но она к нему даже не притронулась. Ее поза говорила о том, что для Скиап данное мероприятие – часть работы, а на работе она не пила.

– Тебе следует встать и походить, чтобы продемонстрировать людям свой наряд, – посоветовала она.

– Обязательно. Через пару минут.

Музыка закончилась, и Чарли с Аней вернулись к столику. Аня раскраснелась и выглядела очень мило, Чарли же казался обеспокоенным. Скиап, прищурившись и осознавая последствия всей этой сцены, подняла бокал нетронутого шампанского за пару.

– Видите вон ту женщину? В черном бархатном платье с открытой спиной? – Скиап наклонилась ко мне, и ее глаза сверкнули. – Это одно из моих творений, но она сняла белый атласный бант, который должен находиться чуть выше попы. Я предупреждала ее, что, если она продолжит переделывать мои платья под себя, ей будет запрещено посещать салон. Я творец. Мои творения не подлежат изменениям.

– Да и зачем? – согласилась Аня.

Мне показалось, что реакция Скиап была слишком резкой для обычной размолвки с клиенткой, пока не увидела, на чем сконцентрирован ее взгляд: женщина сидела за одним столиком с немецкими офицерами.

Скиап встала.

– Что ж, пора идти общаться. Ах да, скажу еще одну вещь: автомобиль барона фон Динклаге подъехал минуту назад. – Она произнесла слово «барон» с некоторой желчью в голосе. Было очевидно, что Скиап не питала особой любви к титулам. Она улыбнулась Ане и ушла.