Но ее страдания только раззадоривали его. Со сладострастием истинного маньяка он часами тискал ее тело, даже когда уже был сыт, стимулируя себя зелеными шариками Ли, снова возбуждался, порой сутками не выпуская ее из бани, позволяя себе и ей лишь немного перекусить. Иногда он требовал от нее женской ласки и чувственности, а она чувствовала лишь боль и страх. Она не имела права в это время выйти из бани без его специального разрешения. При этом он не упускал случая объяснять ей кулаками, как вести себя с ним. В гневе его оскал был страшен, и ей казалось, что его кулаки всегда в крови.

Когда он во дворе разделывал дичь, Люба видела его окровавленные руки, и ей было страшно. Она старалась уйти в избушку, чтобы не видеть его хищного взгляда и самой не попадаться ему на глаза. Ей казалось, что она станет следующей жертвой.

Какое глубокое отвращение чувствовала она к этому чудовищу! Жестокий, умный, беспощадный, с хищными желто-коричневыми, по-волчьи жестокими глазами, звериной грацией и злобным нелюдимым характером, он казался ей зловещим выходцем из ада. Казалось, злоба выжгла из его души все добрые слова и чувства.

Сущий дьявол! От которого она беспомощно и покорно каждый день ожидала своей участи. Который избрал ее хрупкое тело для ужасного непристойного и грубого насилия, обрушиваясь на нее всей массой своего могучего тела, огромными руками с квадратными шершавыми ладонями стискивал и ощупывал ее с выражением такой гадкой похотливости на лице, что ей порой приходилось сдерживать рвотный рефлекс.

Люба ненавидела его всем своим телом и всей душой, всеми струнами своего сердца и всеми своими помыслами. Она желала ему смерти каждый раз, когда он на несколько дней уходил из избушки, предпочитая самой умереть на цепи от голода, чем еще раз очутиться в его цепких сильных руках. Она не знала, как он вместе с китайцами оказался здесь, но догадывалась, что, скорее всего, он беглый зэк. Не знала, чем они, скрываясь в глухом таежном углу, занимаются, но понимала, что это нечто преступное.

Люба не понимала, почему он приводит сюда женщин и, использовав их, убивает. Затем приводит следующую. Она думала, что он с бандой просто похищает их, но догадывалась, что здесь что-то не так. Не просто эти женщины попадают в этот хутор! Он уже дважды сказал ей, что ее муж продал ее сюда. И это произошло в тот момент, когда она объявила ему о разводе, и нужно было делить фирму и все имущество на двоих.

От этой мысли она снова обхватила голову руками и закачалась из стороны в сторону. Уж лучше бы Любомир сказал ей, что забирает все и оставляет ей только детей! Она начала бы все сначала на пустом месте, но была бы сейчас с ними.

Ее мысли невольно переключились на Любомира и предыстории ее жуткого плена. О том, как начинались их отношения и симпатии. С каким энтузиазмом начинали они свой бизнес, как старались сделать свою жизнь более яркой и гармоничной. Как на первых порах их во всех отношениях устраивало то миниатюрное гнездышко, которое они свили себе из маленькой однокомнатной квартирки, с большой неохотой подаренной ему матерью к свадьбе. Какое большое впечатление производили на них их первые шаги, удачи и неудачи в бизнесе! Как они вкалывали на двух работах и учились в институтах, как, вложив все деньги в начинающийся мелкий бизнес, ели пустые макароны с кетчупом. Как приходили от ее мамы и бабушки с пакетами, набитыми домашней снедью, и весело угощали друзей, а потом снова ели пустые макароны с кетчупом. Как Любчик поносил пулеметами проклятий очередную неудачу в бизнесе или провалившийся экзамен. И как она долго плескала холодной водой на лицо после того, как он впервые избил ее.