Она была его правой рукой, вела все финансовые дела их фирмы, и делала все блестяще, и дома, и на работе. Она держала в порядке всю документацию и персонал, предоставляя ему широкую возможность для маневров и незаметно поправляя его, если у него что-то не заладилось. И как его злило, что у нее что-то получалось лучше, чем у него. Как многозначительно тогда он напоминал о себе, когда партнеры по бизнесу, зная ее компетентность, обращались больше к ней. Как в последнее время он, разбогатев, не хотел уже работать с ней на пару, считая, что сам сделает лучше.

– Верю, что ты с этим легко справишься, – говорила она ему, когда они только начинали, незаметно направляя и исправляя его промахи. Она всегда признавала его первенство и никогда не завидовала его популярности.

– Ради нашего общего блага я все сделаю, как лучше, – говорил он ей, обнимая за плечи.

Но эти дни давно миновали, и незаметно для обоих их отношения перешли ту грань, когда любовь, уважение и поддержку сменили его холодность, барские замашки, зависть к ее уму и способностям, и снисходительное презрение. Как Люба ни старалась восстановить прежнее взаимопонимание, ничего не получалось.

Любомир не ценил ее помощи и постоянно ранил ее своей холодностью. Люба вспомнила, с чего начались ее проблемы, даже, скорее, беда с мужем. Когда бизнесмен с благородным смуглым лицом с восточными чертами, с темными страстными глазами и грациозной фигурой воина весьма похвально и с любезностью отозвался о ее проекте, совершенно не обратив внимания на ее мужа.

– Я очень хотел бы работать с вами. Только с вами, – уточнил он. Тогда Любомир был ошеломлен, чувствуя себя так, словно его поставили к позорному столбу. Люба тогда не поняла, почему он не произвел никакого впечатления на влиятельного партнера. После нескольких суматошных дней подготовки к встрече она была довольно уставшей, но все же обратила внимание на ситуацию, мягко и незаметно для всеобщего обозрения переведя беседу в сторону мужа. Она видела, как у Любомира от волнения и злости лоб покрыла легкая испарина.

– У него ума только на половину черепа нормального человека! – заявил он дома.

– Для того, чтобы получать предложения, нужно поддерживать хорошие отношения с партнерами, конфликты здесь не нужны, – возразила она, чем вызвала еще больший гнев.

Как правило ее успехи, на которые люди обращали внимание, и раньше весьма раздражали его. Постепенно зависть, ревность и скандалы стали частыми гостями в их семье. В последнее время он без прежнего пыла принимал или отвергал ее предложения, следовал исключительно своим интересам, и совсем перестал вовлекать ее в дела и советоваться с ней, культивируя в себе чувство неудовлетворенности. И когда она предлагала какую-либо идею, причем уже разработанную и непременно сулящую успех, или советовала прибегнуть к простым, но эффектным мерам по решению какого-либо вопроса, он раздражался, называл бредом, даже если видел, что этот план просто необходим, однако старался извлечь максимальную пользу от ее деятельности.

– Да засунь ты себе это знаешь куда! – заорал он однажды, когда она предложила ему схему нового торгового зала. Спустя несколько месяцев она, приехав на объект, увидела, что он сооружается по ее схеме, но на плане стояло его имя. Дома она упрекнула его в этом, но ее вопрос оказался для него весьма неприятным.

– Я полагаю, что фирма общая, и я могу пользоваться твоими идеями,– с умным видом объяснил он и непринужденно посмотрел на нее. – Просто мне пришла в голову мысль воспользоваться твоей идеей. Твое утверждение, что идея полностью принадлежит тебе, несколько преувеличенное. Я тоже имею к этому отношение.