– Здравствуйте! Могу я увидеть Замиру?

– Здравствуй, Гриша! Подожди. Сейчас я ее найду. Замира! Выходи знакомиться. От судьбы не убежишь!

Замира вышла из сада в платке и длинной юбке. Скромно села на край скамейки. Глаза покорно смотрели вниз, а руки перебирали уголки платка на шее.

– Замира, прости меня за вчерашнюю выходку! Я правда хороший! Я больше не буду пить и кричать на весь поселок. Сам не знаю, как у меня вырвалось! Считай, что это была моя ночная серенада. Прости! Я сам переживаю! Не нахожу себе места!

Замира посмотрела на меня с сочувствием. Ее глаза засияли синими зарницами.

– А зачем в мое окно царапался? И обнимался с нашим Шариком. Утверждая, что его и меня заберешь в Сибирь. Ты болтун или у тебя был бред пьяного сумасшедшего?

– Замира, прости. Но все, что я говорил, – это правда!

– Ладно, проехали. Папа мне разрешил с тобой встречаться. Ты ему понравился. Посмотрим, что ты за птица!

– Спасибо! Я буду пай-мальчик! Давай залезем вместе на самую высокую гору. И полетаем над Бричмуллой. Птица летать хочет!

– А ты меня не столкнешь вниз? Мне ведь надо еще институт закончить.

– Замира! Вопрос на засыпку. От каких предков у тебя такие темно-синие глаза? От Шахерезады?

– От бабушки. Видел бы ты ее очаровательный индиго-синий взгляд. Сказка! Наши корни идут от арийцев Александра Македонского.

– Так твоя бабушка имела интимную близость с Александром?

– Дурак! Она была очень добрая и любящая бабушка! Я в нее.

– Значит, мне повезло с родственниками. У нас будут дети-арийцы!

– Поживем – увидим! До скорого!

Я помчался к себе. Тетя Маша вручила мне извещение, что на почте меня ждет телеграмма. Почта располагалась в центре. Я впрыгнул в дверь перед самым закрытием на обед. Мне вручили телеграмму от Любы следующего содержания: «Прости. Не права. Возвращаюсь. Предлагаю начать все с нуля! Люба». Не люблю возвращаться в одну и ту же канаву.

Я упросил дежурную по почте минутку подождать. Не задумываясь, написал ответ: «Поздно пить боржоми, дорогая! Гриша».

Сладострастная отрава бродила в моем организме, и мне хотелось петь, любить и визжать от счастья!

На следующий день я случайно попал на местную свадьбу. Шел из ГРП по улице и увидел раскрытые настежь ворота дома. У ворот сидели хозяева и зазывали всех прохожих на свадьбу. И я зашел. Во дворе стояло множество столов, расставленных в виде буквы П. Все столы накрыты скатертями-дастарханами, сшитыми из красивой ткани с национальными орнаментами, и заставлены традиционными таджикскими блюдами: пловом, тушбером, курутобом, кабобом, нонам и другими яствами. За столами сидели одни мужчины. Женщины сидели на коврах в доме. Среди них я увидел Замиру. Свадебное пиршество – туйхона – уже началось. Новобрачные и гости пели, танцевали и весело проводили время. Родные произносили поздравительные речи и пожелания счастья и любви, благоденствия и достатка, приумножения рода.

– Ты что, студент, сидишь, как на именинах? Иди танцуй! Или пей до упаду.

Музыканты отбивали на бубнах и барабанах ритмичную дробь, звучал мелодично сурнай, звенели струны дудара. Все бросились танцевать. Я попробовал так же, как и все, кружиться вокруг себя, перебирать ногами, раскидывать руки, махать, как птица, ладонями. Изображать танец немолодых лебедей. Я так активно танцевал, что даже женщины стали выглядывать из дверей и, закрыв руками рты, хихикать, глядя на меня. Но что самое интересное, несмотря на мои старания, никто денег под тюбетейку мне не клал. Хотя остальные танцующие получали от благодарных зрителей помятые бумажки за пояс и под тюбетейки. Правда, у меня не было ни пояса, ни халата, ни тюбетейки. Или мой танец был чересчур вульгарен. Зато ко мне подошел жених, пожал руку и повел знакомиться с невестой. Ее звали Джонат. Она была очень миловидна, ярко обведенные зеленые очи сияли от радости, и она готова была сама плясать на глазах ошеломленной публики.