За ночь Хрущёв, уже зная о происшедших переменах в Гостелерадио, понял, что никаких шансов остаться у руля у него уже не было. Дальше упорствовать смысла не имело. Второе заседание Президиума ЦК с участием Хрущёва началось 14 октября в одиннадцать часов. Хрущёв получил слово почти сразу же. Он без долгих речей согласился добровольно подать в отставку.

Дальше – только слухи. Протоколы того заседания Президиума ЦК отсутствуют (или до сих пор находятся в архивах на секретном хранении). По одним разговорам, на освободившееся место руководителя партии кто-то предложил Суслова, но тот сразу отказался в пользу Брежнева. По другим – председательствовавший на заседании Президиума ЦК Брежнев якобы выступил за Подгорного, но Подгорный вроде сам отклонил этот вариант, посчитав, что целесообразней избрать Брежнева. Но часть исследователей утверждают, будто на Президиуме ЦК была выдвинута только одна кандидатура, и это была кандидатура Брежнева.

Тут интересная вещь. Когда 14 октября заседание Президиума ЦК продолжилось, к Москве подлетал самолёт, на борту которого находился президент Кубы Освальдо Дортикос Торрадо. По протоколу кубинского гостя должны были встречать первые лица страны, включая Хрущёва, а также главный редактор главной газеты Советов – «Известия» Аджубей. Но зять Хрущёва догадывался, что в тот момент происходило в Кремле, и поэтому не знал, стоило ли ему ехать в аэропорт и принимать участие во встрече кубинского президента. Он в мемуарах рассказывал «По протоколу, как главный редактор газеты “Известия”, я должен был быть среди тех, кто встречает гостя. Ехать не хотелось. К этому времени уже не первый час шло заседание Президиума ЦК партии. Смещали Хрущёва. Я знал, что никакой обратный ход невозможен. По-видимому, задержка происходила из-за каких-то деталей. Позвонил в МИД, заведующему отделом печати Леониду Замятину. Он, конечно, догадывался о том, что происходит. Спросил его: “Стоит ли мне ехать на аэродром?” Он ответил: “Обязательно, я тебя прихвачу”».

Далее Аджубей рассказывал, как самолёт долго в ожидании разрешения заходить на посадку кружил над Москвой. Он понимал, что в Кремле ещё не определились, кто будет у трапа встречать кубинского президента. Наконец подъехала машина председателя Правительства России Геннадия Воронова, а затем появился ещё и Подгорный, который при всех бросил фразу: «Всё, дожали Хрущёва».

Но ничего ли Аджубей за давностью лет не перепутал? Совсем по-другому сцену встречи кубинского гостя описал в мемуарах бывший сотрудник службы протокола МИДа Борис Колоколов. Он писал: «Я вспоминаю вторую половину дня 14 октября 1964 г. На это время был запланирован приезд в Москву Освальдо Дортикоса Торрадо – президента Кубы. И по программе визита, которую согласовали заранее, в аэропорту Дортикоса должен был встречать Хрущёв. Когда мы приехали в действовавший уже тогда аэропорт Внуково-2, до настоящего времени используемый для специальных мероприятий, то почувствовали что-то неладное. Было какое-то необычное оживление в зале аэропорта. Хрущёв не появлялся. Прибыл специальный самолёт, из него вышел Дортикос, стал медленно спускаться. Его встречал А.И. Микоян. Он был тогда председателем Президиума Верховного Совета СССР. Анастас Иванович сказал: “Сейчас Никита Сергеевич, к сожалению, находится в Кремле, где проводится очень важное мероприятие. Программу мы, возможно, немножко модифицируем”». (Б. Колоколов. Профессия – дипломат. М., 1998. С. 45).

Подгорный же во встрече на московском аэродроме кубинского президента участия не принимал.