– Лиис! Эля к четвертому! И смотри не расплескай, а то…" – крик Хогара вернул ее в реальность. Она вздрогнула, поспешно завязывая мешочек.

– С-сейчас, хозяин.

Она схватила самый большой, тяжелый кувшин. Руки дрожали. Голова гудела. Черные точки снова заплясали перед глазами. «Сосредоточься. Просто донеси. Просто налей.»

Она двинулась к столику у окна, где сидели двое угрюмых типов в потертых кожаных доспехах – наемники или мелкие бандиты. Ее ноги были ватными. Туман за окном казался живым, враждебным. Она подняла кувшин, чтобы наполнить кружки. В этот момент дверь кабака с грохотом распахнулась.

Холодный поток влажного ночного воздуха ворвался в душное помещение, заставив пламя свечей на столах бешено заплясать. В проеме, окутанные клубами тумана, как призраки, встали четыре высокие фигуры в темных, тяжелых мантиях. Свет из кабака упал на знаки на их груди – стилизованные кроваво-красные кристаллы.

Инквизиция.

В кабаке на миг воцарилась мертвая тишина. Звяканье кружек, смех, ругань – все смолкло. Даже Хогар замер с ножом в руке, его лицо стало землистым. Элира остолбенела. Кувшин выскользнул из ее ослабевших пальцев и с оглушительным грохотом разбился о грязный пол, забрызгав сапоги ближайшего наемника мутной жидкостью. Она почувствовала, как холодная волна ужаса прокатилась по спине. Ее взгляд, полный немого отчаяния, был прикован к фигуре впереди отряда – самому высокому, чьи ледяные серые глаза уже медленно, методично, как сканер, начали обводить потрескавшиеся стены, замерших в ужасе посетителей, осколки кувшина на полу… и наконец, остановились на ней. На ее худой, замершей фигурке у разбитого кувшина. Взгляд был бесстрастным, оценивающим, всевидящим.

И в тот самый миг, когда ее тело сжалось в комок ожидаемой боли, а разум завопил о смерти, Элира почувствовала нечто иное. Глубоко внутри, под слоем паники, слабости и гнетущего действия трав, что-то дрогнуло. Словно крошечная искра, зажатая в кулаке годами, на мгновение пробилась сквозь пепел. И ее глаза, эти притушенные серые лужицы, вспыхнули. Не ярко, не ослепительно. Всего на долю секунды. Мерцающим, чистым, золотисто-янтарным светом, как последний луч солнца в грозовой туче. Светом Люмина.

Искра.

Словно крошечная молния, прорезавшая грязное стекло. Всего на миг. Но Кайлор Вейн видел. Его ледяные серые глаза, отточенные годами охоты, не могли ошибиться. В глазах этой жалкой, трясущейся от страха служанки, застывшей над осколками кувшина, мерцал чистый, янтарный свет. Не отблеск свечи. Не пьяный блеск. Внутренний. Люмин.

Но… как? Мысль пронеслась холодным вихрем в его сознании, мгновенно вытеснив грохот падения кувшина, замершую тишину кабака, даже присутствие своих людей за спиной. Они светятся всегда. Он еще не видел Люмина, который бы сумел маскировать это свечение. Это противоречило всему, что он знал. Всему, чему его учили.

Мне показалось? Сомнение было мимолетным, тут же раздавленным железной волей. Нет. Он видел. И если этот Люмин умеет скрываться так эффективно… Сколько их еще прячется в этих трущобах? В его городе? Необходимо проверить.

Он плавно двинулся вперед, обходя стойку. Его подчиненные последовали за ним.

Кай не сразу ринулся в погоню. Вместо этого он нашел свободный столик в углу, у самой стены. Стол был липким, скамья – грубо сколоченной, но он не обратил на это внимания. Он сел, откинувшись спиной к прохладной, шершавой каменной кладке. Поза была нарочито расслабленной, маскирующей стальную пружину внутри. Его взгляд, холодный и неумолимый, как сканер, нашел ее за стойкой. Его товарищи сели рядом, переглядываясь. Они видели, что что-то не так, однако не решались спросить.