– Молодой человек, – окликнула она, – у вас все в порядке?

А ведь в детстве я хотел стать рок-звездой.

– Нет, спасибо за предложение, но я откажусь.

Я сказал это и у меня похолодели пальцы, а сердце забилось быстрее. Я встал и вышел за дверь.

Как ни странно, за мной никто не погнался. Сдается мне, даже в той конторке, куда меня хотели отправить младшим специалистом, никто не обливался горькими слезами.

Просто я на пару минут забыл, что всем на меня плевать, и решил, что инспекторша погонится за мной с копьем и стрелами, чтобы насильно впихнуть в безжалостную систему наглого бунтаря.

Меня, в смысле.

На деле она, наверно, даже не смотрела мне в спину, когда я уходил. А уходил я как крутой парень, не оборачиваясь и не торопясь. От этого было еще страшнее. У меня даже ноги онемели, но до двери я на них добраться смог, и за нее выйти тоже. Закрыл или нет – не помню.

После моего бунтарства и в коридоре жизнь продолжалась, и в каждом кабинете тоже. Это было странно.

Я всю жизнь думал, что за смелость буду огребать по полной. Потом все страдания, разумеется, будут вознаграждены титулом «того самого». А тут оказалось, что ни подвига, ни торжества мне не полагается. И от этого мне стало грустно.

Ну, а что еще я должен был сделать? Мне всегда казалось, что, когда людям нужны деньги, они устраиваются на работу. Я попытался, все.

Да, так я и решаю все свои проблемы. Конечно, это никому не идет на пользу. Особенно мне.

После того треклятого подъезда на улице дышалось легче. Я прошел по длинному коридору, в котором располагалась очередь, прошел мимо диспетчера, прошел по лестнице вниз и вырвался на свободу. В красивый зимний день. Солнечный.

День правда был красивый, но уже клонился к закату. Небо все еще безоблачно синело, а солнце махало ручкой от горизонта: освещало только верхние этажи домов и крыши. Кое-где попадало и деревьям – их ветки так золотились на синем фоне, аж глаза резало.

В такие дни что угодно можно испортить и ничуть этим не расстроиться. Я вдохнул морозный воздух по самые пятки.

И вдруг у меня зазвонил телефон.

Конечно, дело не серьезное – телефоны ведь для того и придумали, чтоб на них звонить. У каждого человека бывает такое, что ему звонят. Мне звонят редко. Не скажу, что никогда, такое все же случается, прям как в тот день. Но случается настолько редко, что каждый раз это меня выбивает из колеи. И сразу думается: звонок нехороший.

Я шел по заснеженной улице, холодный воздух щипал нос и веки и вдруг у меня завибрировала куртка. Сначала я даже испугался, а потом достал телефон. Увидел на экране незнакомый номер.

Незнакомые номера, они всегда не к добру. Это либо коммунальщики, либо реклама, либо черт знает, кто – может, соседка снизу как-то узнала мой номер и хочет… точно не на свидание позвать.

А телефон неумолимо продолжал вибрировать у меня в руке. Это нервировало. В конце концов, я сказал себе: «ну, сейчас на меня будут орать». И принял вызов.

– Здорово, – бойко поприветствовал меня голос с незнакомого номера.

И голос этот был мне неприятно знаком.

Я остановился посреди улицы, даже не соображая, что делаю. Просто встал столбом. Подкашлянул и сглотнул – в горле пересохло.

– Ну привет, Ярослав.

Ярослав. Боже мой.

В последний раз я видел Ярослава, когда учился на последнем курсе. Я тогда приезжал к родителям в родной город, погостить. Как Лаврентий в деревню к бабушке.

Ярослав встретил меня у станции. Обнял, как родного брата, и проводил до дома. Родители встречать меня не пошли, а он…

Это была моя последняя встреча с родителями, после этого они разве что звонили. Чертовски давно. Последний раз, когда я видел своих родителей и последний раз, когда я видел Ярослава. И если с родителями встретиться снова я не против, то Ярослава был бы рад не видеть больше никогда.