Дальше письмо продолжила его жена, что делала она довольно редко. Тетя Лиза тоже благодарила за кофе. Писала о том, какая большая, красивая банка, – собиралась ее сохранить. В конце писала, что у кофе какой-то особенный, горький вкус, что пьют они его почти полгода. Писала, что пытается смаковать, но ни разу не получилось, иногда что-то подкатывает к горлу и начинает подташнивать от горечи – наверное, потому что это настоящий бразильский кофе… До конца дочитывала с трудом. У меня начался сильный озноб, потом меня саму начало тошнить. Было ясно, что телеграмму мои родственники не получили, что письмо в посылке с прахом матери где-то потерялось, что пили они не кофе, а пепел моей мамы, который я упаковала в большую банку из-под кофе. С трудом дозвонилась до соседей. Мои предположения подтвердились. Дядя безумно матерился, грозился, что…

Много лет назад, еще во времена Союза, Григорий работал сварщиком в Новгород-Северском, ближайшем украинском городке, на заводе стройматериалов. Сейчас для оформления досрочной пенсии ему не хватало двух с половиной лет горячего стажа. До и после армии в общей сложности около трех лет он проработал на том заводе. Григорию хотелось быстрее получить документы со старого места работы. К тому времени, когда он собрался за документами, автобусы из России в Новгород-Северский ходили нерегулярно. Свою машину он поставил на ремонт, поэтому пришлось взять автомобиль зятя, гостившего у них с семьей.

На границе к нему никто особо не придирался. До поездки он волновался, что будут задержки на украинском КПП, но, как ни странно, украинские пограничники, осмотрев документы, машину, взяв фиолетовую банковскую бумажку, вложенную в права, отпустили его с миром. На душе у него стало как-то теплее потому, что Украина встречала его без злобы. Светило яркое осеннее солнце, желтели заросшие бурьяном поля. Дорога позволяла включить пятую передачу. Мотор приятно урчал. Григорий любил дорогу, любил что-то вспоминать, о чем-то думать дорогой. Вот и сейчас в памяти его всплывали воспоминания. Вспоминались школа, друзья, детские годы.

Самым лучшим другом его был Витька Жуков из соседней украинской деревни. В той деревне школы не было, и дети ходили учиться к ним. Ходили по узкому мостику через речку, по которой и проходила условная в те годы граница. Поначалу вспоминались детские проказы. В восьмом классе мало кто учился хорошо, но больше всех прогуливал и получал двоек его друг Витька. Узнав, что их классная учительница решила навестить Витькиных родителей по поводу неудов, друзья-одноклассники решили сделать ей сюрприз. Гриша с Витькой подпилили столбики и настил у моста через реку, ближе к украинскому берегу, привязали к столбам веревки, чтобы завалить мостик. Операция по сваливанию классной учительницы в реку прошла тогда «на ура». Гриша с Витькой давно замерзли сидеть в воде, спрятавшись в прибрежных камышах. Наконец важная, пышная женщина с журналом и тетрадками осторожно ступила на узкий мостик. Она почему-то остановилась на середине моста, что-то разглядывая в воде, потом выпрямилась и стала смотреть в сторону деревни, где жил Витька. В нескольких метрах от берега доски из-под ее ног вдруг дернулись в сторону и завалились. Сама она, истошно вскрикнув, взмахнула руками, выпустила из рук журнал с тетрадками и плюхнулась в воду. Хотя виновных в этом происшествии так и не нашли, на следующий день Витиных и Гришиных родителей вызвали в школу, за что им тогда сильно досталось обоим.

Выключив радиоприемник, который уже перестроился и начал бормотать новости на украинском, Григорий вспомнил, как однажды Витька помогал ему спасать детей из охваченного пламенем соседского дома. Тогда их поступок отметили в школе грамотами. Соседи потом часто передавали через Гришу ягоды, варенья родителям Витьки. Вспомнилось, как ранней весной Витька спас девочку из его деревни, попавшую в полынью. Девчонка эта потом вышла замуж за Витькиного младшего брата и уехала с ним в Новый Уренгой.