– Это изза отца, – признаюсь я. – Боюсь, что предсвадебная суета выбьет его из колеи, а у него и так дела идут неважно с тех пор, как они переехали. Он напьется на церемонии, даже если я его попрошу этого не делать, а мама выставит себя на посмешище, пытаясь это скрыть. Он будет пить и на всех предшествующих мероприятиях: на любом ужине, на репетиции свадьбы. Столько всего может пойти не так, а я просто… устала, – под конец мой голос немного срывается, когда я осознаю, насколько удачно эти слова описывают ситуацию.

Я и правда устала… Так устала от ночных звонков и постоянного беспокойства, от ощущения, что я обязана вечно быть настороже, чтобы все эти проблемы не обрушились на наши головы. У Роба добрая семья, но склонная осуждать, а если папа при всех опозорится, я просто не вынесу этих косых взглядов. Причем более всего мне невыносима мысль, что и Роб будет смотреть на нас косо.

Я прочищаю горло:

– В общем, сейчас для меня это чересчур.

Брендан бросает на меня тот внимательный, оценивающий взгляд, который мне доводилось видеть уже не раз. Порой у меня возникает ощущение, что на каждое слово, которое я произношу, он слышит десять невысказанных, вытягивая из меня секреты без моего согласия.

– И Робу ты об этом никогда не рассказывала, да?

– Да, – со вздохом подтверждаю я. – Роб этого не поймет и перестанет уважать моего отца, узнав, что он не способен себя контролировать. Роб не поймет, почему я так с ним ношусь и даже мотаюсь ради него в Денвер.

– Ты так долго скрываешь от него все эти вещи… Не лучше ли просто позволить ему узнать тебя настоящую?

Я вздрагиваю. Голос Брендана звучит скорее ласково, вовсе не осуждающе, но все же осуждение в его словах есть, и я не могу его за это винить. В конце концов, его лучший друг вотвот женится на обманщице вселенского масштаба.

– Брендан, если даже мне не нравится, кем я на самом деле являюсь и что у меня за семья, как я могу ожидать, что это понравится Робу?

– Тебе нечего стыдиться, – настаивает Брендан. – И ты не должна быть с тем, кто считает иначе. Оливия думает, что именно поэтому ты до сих пор не спланировала свадьбу: ты чувствуешь, что чтото не так.

– Не могу поверить, что Оливия не придумала ничего лучше, чем обсуждать это с тобой!

– Она волнуется за тебя. – Он пожимает плечами.

– Да уж, так волнуется, что поделилась этим с парнем, который не хочет, чтобы Роб на мне женился. Неоценимая помощь!

Один уголок его губ приподнимается:

– Ну, в отличие от тебя, она не испытывает ко мне такой ненависти, поэтому и не склонна ожидать от меня худшего.

Я сглатываю в горле комок:

– Я тебя не ненавижу.

– Верно, ты только притворяешься, – мягко произносит он, глядя мне прямо в глаза.

Сейчас Брендан серьезен, и в его тоне есть нечто такое, от чего у меня по коже пробегают мурашки. Как только эти слова слетают с его губ, я понимаю, что он прав: я притворяюсь, и так было всегда.

– Вода слишком горячая. С меня хватит, – заявляю я, вскакивая на ноги. Брендан больше не ухмыляется, а вместо этого пристально следит за тем, как вода стекает по моей коже.

Он отводит взгляд, а когда я вылезаю из джакузи, его голос раздается вновь:

– Не беспокойся, Эрин. Я тоже лишь притворяюсь, что ненавижу тебя.

Когда лето подходит к концу, я остаюсь в той же фирме, чтобы вести осенние туры, но, в отличие от меня, большинство сотрудников увольняются – ктото возвращается к учебе, а ктото смог найти настоящую работу. Как и Эрин, чья стажировка превратилась в трудоустройство на полный рабочий день.

По случаю окончания лета Майк устраивает в своем доме вечеринку. У меня на коленях сидит какаято девчонка из старших классов, когда появляется Эрин в рабочей футболке, с собранными в хвост волосами и без макияжа. Однако ее кожа покрыта загаром, а волосы – словно чистое золото. В этот момент мне бы хотелось, чтобы весь мир остановился, и я мог просто сидеть и смотреть на ее идеальное, такое раздражающее лицо.