– Духи гор сочли его достойным, и ты сам был тому свидетелем. Да, впервые проведённую ими границу пересёк некромант, и вы проявили справедливую осторожность, заключив его в надёжную камеру и вызвав для разбирательств меня. Я прибыл, как вы того желали, и говорю от имени короля: некромант Меркопт не пленник, а гость, со всеми вытекающими привилегиями.

Рион насупился и пробубнел что-то неразборчивое. Я же, в который раз слушая о своём чудесном проникновении в гору, не выдержал:

– Ваше высочество, не хочу показаться невежливым, но со стороны Мёртвой пустыни любой может проникнуть в Рунию. Там просто нет дверей. Открытый и не замаскированный проход. И непохоже, что его вообще можно запереть.

Орсон от души расхохотался, а лицо Риона стало пунцовым.

– Ох, Меркопт, – задыхающийся от смеха принц утёр слёзы. – Ох, то есть, ты даже не понял, что совершил! Поразительно! – наконец, успокоившись, он продолжил. – Врата Тени, через которые ты прошёл, заговорены. Если их пересечёт существо со злыми намерениями, то моментально погибнет. Поэтому все так удивлены, что через них прошёл некромант. А меня это радует. Значит, фалийцы не безнадёжно погрязли во зле, и среди них есть и достойные люди, с коим я имел удовольствие познакомиться.

– Заговорены, ваше высочество? То есть, это какая-то магия?

– Нет. Это помощь духов гор в ответ на нашу просьбу.

Гномья магия, как её ни назови. Странно, я прощупывал тот обсидиановый коридор магией, но ничего не почувствовал.

Словно предвидев ход моих мыслей, Орсон продолжил:

– Гномы не видят ваших волшебных потоков и не умеют брать из них силу. Гномы не повелевают стихиями, Светом и Тьмой. Заговоры наших шаманов – совсем не магия в привычном вам смысле.

Меня прошиб холодный пот. Анья шла этим коридором. Она могла погибнуть от одной неосторожной мысли! У меня ноги подкосились, и я едва выдавил:

– Эльфийка… что с ней? Почему мне никто о ней не говорит?

– Обращайся к принцу, как полагается! – рявкнул Рион.

Но Орсон вскинул руку и холодным голосом произнёс:

– Ответь ему, Рион.

Привратник Тени опустил глаза.

– Слушаюсь. Солнечная эльфийка Анья пришла на два дня раньше тебя и стала нашей гостьей. Она уверяла, что ты придёшь следом за ней, но мы, понятное дело, не верили. Мы не хотели её расстраивать и не говорили, как действуют Врата Тени. Она так воодушевлённо рассказывала о тебе, с такой нежностью, с такой любовью. Никто не мог решиться ранить её жестокими словами, и мы условились, если ты придёшь и, естественно, погибнешь, мы ничего ей не скажем. Словно ты не приходил, решил остаться в Фальции. Но ты пришёл. И, более того, выжил. Мы на такое не рассчитывали и просто не знали, как с тобой поступить. Поэтому заперли тебя в тюрьме и вызвали ближайшего к нам принца решить твою судьбу. А Анья упорно верила, что ты придёшь. Она нас всех очаровала своей чистотой и искренностью. Мы пообещали провести её под землёй почти до Золотого леса, но она не хотела уходить без тебя. А мы видели, что она начала чахнуть: бледнела, худела, хотя её прекрасно кормили. Она же эльф, ей нужны простор и солнце. И мы… решили ей солгать. Сказали, что ты погиб. Конечно, она не поверила, когда мы рассказали, что Врата Тени не пропускают служителей Тьмы. Она потребовала привести её к Вратам. И так совпало, что погоня, видимо, отправленная за вами, как раз пересекала Врата. Анья видела, как все они рассыпались в пыль. Молча, она повернула назад и больше не спорила. Сейчас она на пути к Золотому лесу.

Радость, что Анья жива и возвращается домой, омрачал жестокий поступок гномов. Они ранили её в самое сердце, убедив, что я погиб. Уверен, она страдала так же, как страдал бы на её месте я.