– Какая красота, – с восхищением в голосе, произнесли Нерисса. – Где ты купил такие красивые украшения.

– В Далласе. Я заказал их ювелиру, а потом съездил за ними. Эти изумруды похожи цветом на твои глаза.

– Спасибо, Энджел. Я с ними никогда не расстанусь, – она поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы. – Спасибо.

С началом весны работы на ранчо заметно прибавилось. Нерисса начала помогать отцу в его работе. Она ездила с отцом по пастбищам, осматривала скот, записывала порядковые номера при клеймении молодняка. С наступлением лета, увидеться с Энджелом практически не удавалось. Он уезжал рано утром вместе со всеми. Они объезжали участки, где пасся скот, собирали отбившихся от общего стада животных, ремонтировали ограды, чтобы коровы не разбредались по округе. Иногда Энджел отсутствовал неделю, иногда, если позволяли обстоятельства, приезжал на пару дней домой. Тогда они сидели на крыльце и просто смотрели на звезды. Нерисса рассказывала, как проходят ее дни, о работе с отцом, а Энджел слушал. За работой, нечастыми встречами и поцелуями украдкой прошло лето. И в начале сентября они снова поехали на скотоводческую ярмарку в Даллас. И в этот раз Нерисса на равных со всеми остальными мужчинами принимала участие в перегоне скота. Она не жаловалась, хотя после целого дня в седле, все тело болело, а бедра, казалось, покрылись волдырями и мозолями. Она стоически терпела боль и неудобства, мужчины были поражены ее силой духа. Спустя три недели они завели стадо в загон, в Далласе и Энджел предложил Нериссе остановиться в одном из немногочисленных отелей.

– Энджел, я бы осталась с ребятами, но ты не представляешь, как мне хочется принять горячую ванну, – простонала девушка. – Мне кажется, я вся пропахла потом и лошадьми. А мои волосы стали похожи на солому.

– Ты прекрасна, моя дорогая, – обнял ее Энджел. – Но будет лучше для всех, если ты остановишься в отеле. На перегонах парни старались держать себя в руках в твоем присутствии, но сейчас они могут повести себя немного…, – Энджел замялся.

– Несдержанно, – сказала за него Нерисса.

– Да, несдержанно, – поддержал ее Энджел. Он проводил ее до отеля и, оставив на попечение Метью, отправился в свой номер. Подойдя к портье, он заказал ванну для себя и Метью, а также заказал в их номера парикмахера. Через полчаса, Энджел, чистый, выбритый до синевы, с чистыми волосами, в новой шелковой рубашке и джинсах, сидел рядом с Метью и ждал, когда Нерисса соизволит выйти из своего номера. Он уже стучал в ее номер, просил поторопиться, но девушка отделывалась от него односложными фразами, типа «я сейчас» и «подожди еще пару минут».

– Если твоя сестра не появиться в течение десяти минут, то я уеду один, – сердито сказал он.

– Ну, да, – усмехнулся Мэтт. – И оставишь ее одну на растерзание этим хлыщам. Смотри, они быстро займут твое место.

– Метью, ну нельзя же так долго ждать. Она там, чем занимается, позвольте спросить?

– А я откуда знаю. Да не дергайся. На ярмарке ты пока не нужен, торги и выставка начнутся только завтра, документы на стадо, я уже устроителям передал. Так что все нормально.

– Энджел Вудроу, – прозвучал неожиданно женский голос. Мужчина вздрогнул, услышав этот ленивый, с легкой хрипотцой голос. Дженна Стивенс. Энджел развернулся, встречаясь глазами с Дженной. За три прошедших года, его несостоявшаяся любовь поправилась килограмм на двадцать, и завела второй подбородок. Рядом с ней стоял мужчина, старше ее лет на сорок, с залысинами, пивным животиком и трясущимися руками.

– Дженна Стивенс. Добрый день, – учтиво поздоровался он.