Он искренне любил эту невидимую силу, которая находилась под его контролем. Любил молча и самозабвенно, отчего даже самая рутинная работа поглощала его с головой. И так увлекся, что не сразу услышал стук в дверь.

Вики с непокрытой головой стояла на пороге, глубоко засунув руки в карманы и расправив плечи. Она всматривалась в Дэви с угрюмой задумчивостью, похоже, определяя, действительно ли он тот человек, которого она видела днем. Но Дэви казалось, что в выражении ее лица кроется что-то еще – пока не ясно что, но нужное слово вертелось в голове.

– Ты, очевидно, забыл, что обещал зайти, – произнесла она.

Дэви в глубоком смятении открыл рот, поскольку действительно забыл. И тут же понял кое-что похуже: давая это обещание, он даже не вспомнил об экзамене, хотя весь вечер ругал Кена за то же самое.

– Заходи, – сказал он виноватым тоном. – Прости, голова идет кругом. Завтра у нас важный экзамен.

Она нерешительно колебалась в дверях. Дэви захотелось прикоснуться к ней, взять за руку. Неуверенность придавала Вики трогательности, которой раньше в ней не замечалось. Дэви снова задумался – что же еще он упускает.

– Если ты занимаешься… – начала она.

– Заходи-заходи! – повторил он. – Я просто тестирую новую лампу.

– Тогда только на минутку, – сдалась Вики. Она опустила глаза, поскольку ей пришлось пройти очень близко к нему в узком дверном проеме. Дэви продолжал торчать там, чувствуя легкое возбуждение от такой близости и глядя, как гостья подходит к верстаку. В ее присутствии он впервые заметил крайнюю неприглядность гаража.

– Я закончу через минуту, – пояснил он, – а потом буду в твоем распоряжении.

Вики уселась на высокий табурет возле верстака, молча наблюдая за хозяином; но в следующее мгновение он перестал ее замечать, поскольку вновь погрузился в схему. Для Дэви каждая схема, которую он спроектировал, была новой собственноручно созданной вселенной; и все время, пока он ее использовал, – он жил в ней. Даже в такой простенькой, которую тестировал сейчас.

Вики видела перед собой молодого человека с резкими чертами лица, который задумчиво рассматривал посеребренную стеклянную колбу, торчащую в окружении мешанины проводов и металлических плат, но Дэви видел мир с точки зрения электронов, которыми управлял, – тьму, полную звезд, мчащихся по заданному пути, направленному строго вниз. Иногда их движение превращалось в хаотический вихрь, иногда – в большой медленный водоворот, к центру которого их неумолимо сносило, и они продолжали свое падение. И только достигнув батареи, снова поднимались наверх – и в неподвижной аккумуляторной жидкости Дэви видел каскад шлюзов, стремительно обращающих вспять звездный водопад. Все возмущения в токе исчезали, и он плавно тек обратно в вакуумную лампу, где сетка придавала ему некий новый рисунок пульсации в соответствии с сигналом, полученным с антенны – и отправленным откуда-то с расстояния в тысячи миль.

Цепь, по которой протекал ток, включала в себя и наушники, так что Дэви слышал сейчас скрипящие в ухе звуки «Травиаты». Музыка ничего не значила для него – важным был только полет кружащихся звезд по курсу, который он сам указал, проложив им дорогу из обычных кусочков проволоки. Но все это время где-то в глубине его сознания оставалось лицо гостьи, и внезапно электрический мир холодной красоты и нечеловеческого совершенства схлопнулся, возвращая Дэви обратно в гараж, к теплу и обыденности. Ибо он наконец понял, какое чувство видел на лице Вики в дверном проеме – глубокое разочарование.

– Ну, как все прошло? – тихо спросил он.