Вот только одна я всё это не вывезу, а единственный, к кому я могу обратиться за помощью — Орлов.

Марк спускается, когда я сижу за кухонным столом и тупо смотрю в чайную чашку.

— Вот, — на столе появляется небольшой ключ. — От банковской ячейки, где хранятся все важные документы. Дэн отдал мне его на хранение, когда вступил в права наследования. Теперь он твой. Ещё я привёз твой паспорт.

— Ты был дома? — удивляюсь я, глядя на знакомую обложку с логотипом Диор.

— Нет, но…

— У тебя там есть свой человек, — догадываюсь я. — Спасибо. Какие ещё новости? Расследование смерти моего брата?

— Начато, но пока у следственных органов ничего существенного нет, — отвечает Марк, садясь напротив. — Работал профи. Снайпер. Пули выпущены с расстояния в шестьсот метров через окно. Мы не выйдем на заказчика без исполнителя.

— А мой дядя? Его допросили? У него есть мотив.

— Он был на приёме среди прочих гостей.

— Но ведь это ничего не доказывает!

— Безусловно, — соглашается Орлов. — Он стоит за этим или нет, но в том, что он воспользуется сложившейся ситуацией, сомневаться не приходится. Уже начал пользоваться. Он взял на себя все полномочия по управлению компанией. Послезавтра собирает Совет директоров. У него нет акций, но и тебя нет, а деятельность терминала не может быть остановлена. Полагаю, его право вести дела никто не оспорит. Он вице-президент и к тому же Ольховский.

— И уже видит себя президентом. Я не могу ему это позволить, понимаешь? Марк, ты уверен, что с отцом была авария? — озвучиваю я свои сомнения.

— Да. Мы всё проверили. Машина была исправна.

Беру ключ от банковской ячейки, верчу его в руках и откладываю.

— Я следующая, да?

— Злата, я смогу тебя защитить, — обещает Марк, но я лишь горько усмехаюсь.

— Никто никого не сможет защитить. Когда на кону такие деньги. Что мне делать с компанией? Ты ведь юрист.

— Всё сложно, Злата, — не скрывает Марк. — Акции твои, но ты не можешь ими распоряжаться до двадцати одного года.

— Да, я знаю. Только передать во временное управление члену семьи Ольховских.

— А кроме дяди, у тебя никого больше нет.

— Только не ему! Должен быть какой-то другой выход. Ты давно в компании, всё знаешь. Должны же быть какие-то люди, которые могли бы меня поддержать в моём праве.

— О чём ты?

— Брось, Марк. Это самый крупный перегрузочный портовый терминал в городе. Ты думаешь, я не понимаю, что держаться и преуспевать в таком бизнесе невозможно без левака. И что-то мне подсказывает, что это очень важная составляющая бизнеса.

— А ты умнее, чем я думал.

— Так что?

— Да, есть определённые люди, которые решают, с кем будут работать, и именно благодаря этим контрактам компания процветает.

— Я дам им больше. Лучшие условия. Можешь устроить мне встречу?

— Злата, они не будут договариваться с девчонкой, которая не имеет права голоса.

— А с тобой? От моего имени.

— Злата, ты почти год ещё ничего не сможешь решать. А я вообще всего лишь твой юрист. Они будут говорить только с равным. С тем, у кого есть полномочия. Акции.

— Я бы отдала тебе акции в это чёртово временное управление, но ты не член семьи Ольховских, — выхода из сложившейся ситуации я не вижу и поэтому с досадой восклицаю: — Боже, зачем отец придумал такие сложности?!

— Хотел защитить интересы семьи.

— Всё это оказалось бесполезно, — качаю головой.

Марк молчит. Мне кажется, что он о чём-то напряжённо размышляет. Смотрит на лежащий перед ним паспорт, потом на меня.

— Есть идеи? — с надеждой спрашиваю я.

— Есть одна, но я не уверен, что…

— Говори.

— Фиктивный брак.

— Что?..

— Мы женимся, и я становлюсь членом семьи. Беру фамилию Ольховский и встаю во главе компании. Ты передашь мне акции во временное управление. На год. Как только тебе исполняется двадцать один, я возвращаю тебе акции, и дальше ты решаешь сама, что делать. Разумеется, развод получишь по первому требованию.