На их фоне я вообще казался чужим. Но при этом, когда решил сообщить родителям, что хочу стать наездником на грифонах, они заявили, что это слишком опасное дело для юного лорда и не соответствует моему статусу. Я принял это к сведению, но, как только мне стукнуло восемнадцать, собрал вещи и улетел на грифоне из дома.

Теперь по иронии судьбы на меня свалилось все то, к чему раньше не подпускали: и продолжение рода, и отцовский титул, и дела Дома, и забота о целом герцогстве… По сравнению с этим, гонки на грифонах теперь и впрямь выглядят ни к чему не обязывающим баловством! Даже череда побед и всемирная слава не спасут меня от родовых оков.

А король, ко всему прочему, решил поиграть в «отца» нерадивых «детишек-придворных». Отнял «игрушки», лишил «сладостей», поставил в угол и наказал хорошенько подумать о своем поведении. Иными словами, временно конфисковал почти все имущество и предприятия, приносившие доходы Дому Грифона, и заставил учиться управлять семейными делами практически с нуля. Правда, обязался постепенно возвращать конфискованное по мере того, как я буду делать успехи в возвращении былого величия рода.

Но все равно было неприятно остаться практически без средств к существованию перед навязанной им самим же свадьбой. К счастью, выигрыш за победу в гонках оказался весьма существенным, и мне с лихвой хватило его на то, чтобы приодеться к свиданию с невестой.

А вот, кстати, девушка меня, увы, не заинтересовала. Да, красивая. Да, молодая. Но во всем остальном она была абсолютным олицетворением всего того, от чего я так долго и безуспешно бегал все эти годы.

Аристократка до мозга костей! Даже в непринужденной атмосфере странного заведения, в котором проходил совместный завтрак, вела себя предельно сдержанно и учтиво. Не больше и не меньше. И почему-то меня это очень разочаровало. Зря король так хвалился своим талантом к сводничеству, обещая, что невеста мне непременно понравится. Заверял, что у нас с ней много общего, но, видимо, ошибся…

С этими неутешительными мыслями я двигался по ставшему вдруг привычным полумраку салона “Чайная роза”, пока не наткнулся на ругающуюся парочку. Одного из членов ссоры я узнал по черной ажурной маске.

Виолетта Моро была одета в однотонное бежевое платье. Поверх него накинута простая темная куртка. Волосы спрятаны под платок в горошек так, что из-под него не выглядывало ни единой прядки, а в руках она держала объемную сумку с вещами. Не будь на ней маски, я бы вряд ли отличил ее от простой служанки.

Напротив нее стоял грузный мужчина, невысокий для меня, но достаточно высокий для нее. Одет он был в серый костюм, судя по марке достаточно дорогой, но сидящий на его тучной фигуре просто безобразно. Он за что-то отчитывал ее, как нашкодившую девчонку, из чего я сделал вывод, что это владелец салона собственной персоной.

– Да поймите же вы! Я не могу приходить сюда каждый день! – срывающимся от отчаяния голосом восклицала Виолетта. – И уж тем более не могу оставаться дольше, чем на одно представление! Для меня это крайне важно. Мы уже миллион раз с вами это обсуждали…

– Раньше одного твоего представления было достаточно, теперь нет, – непререкаемым тоном отрезал хозяин. – Публика требует большего. Поэтому либо оставайся на всю ночь, либо выступай каждый день в одно и то же время. А то ишь какая важная! Пришла, когда смогла, ушла, когда захотела… У меня там в зале благородные лорды сидят и богатенькие дельцы – крайне занятые люди, между прочим! Их желания для меня важнее твоих капризов! Так что будь добра работать как положено, иначе живо вылетишь вон!