Когда мы ложились спать, бабушка вдруг обняла меня, и ее тонкие потрескавшиеся губы коснулись моей щеки. Она никогда не умела хвалить словами, но этот жест значил для меня больше, чем тысяча слов.

Я была так воодушевлена продажами на ярмарке, что на следующий день с самого утра засела за пяльца. Конечно, такой большой ярмарки в Аньере не будет еще долго, но я могла бы предложить свою вышивку хозяевам городских магазинов и гостиниц. И есть же другие города, где тоже бывают ярмарки.

Но от работы меня скоро отвлекли. Приехавший в экипаже мужчина показался мне знакомым, но только когда он назвал себя, я вспомнила, что именно он купил у меня на ярмарке скатерть.

– Что привело вас сюда, месье Эрве? – спросила бабушка. – Надеюсь, их светлости пребывают в добром здравии?

– Да, благодарю вас, мадам Фонтане, – поклонился он. – Именно герцогиня и послала меня сюда. Как только она узнала, что к вам приехала внучка, которая тоже владеет магией вышивки, то сразу велела мне ехать в Виллар-де-Лан.

– Вот как? – удивилась бабушка. – И чем же мы заслужили столь лестное внимание ее светлости?

Она предложила гостю присесть, и он, расположившись на стуле (я жутко боялась, что тот сломается под его весом), принялся объяснять:

– Должно быть, вы знаете, мадам, что сын их сиятельств находится в том возрасте, когда все благородные господа предпочитают уже иметь свою семью. И ее светлость имеет основания надеяться, что он женится в самом скором времени. Нет-нет, ничего более по этому поводу я вам сказать не могу, ибо и сам не владею подобной информацией. Но, кто бы ни стал его избранницей, чтобы принять ее достойно в доме Кавайонов, следует продумать всё до мельчайших деталей. Скатерти, салфетки и постельное белье – всё должно быть безупречным. И когда я прибыл вчера с ярмарки и рассказал ее светлости о встрече с мадемуазель Фонтане, моя хозяйка подумала о том, что было бы просто отлично украсить все эти вещи изящной вышивкой. И не простой, а со смыслом! Ну, разве плохо будет, если на ночной сорочке молодой жены будет вышит символ плодородия? А на рубашке жениха – символы богатства и власти? Впрочем, вы куда лучше знаете, что следует вышивать.

Бабушка бросила на меня взгляд, пытаясь понять, как я отнеслась к такому предложению. Но я была слишком растеряна, чтобы ответить.

Вышивать постельное белье для Арлана Кавайона? Того самого Кавайона, за которого отец хочет выдать меня замуж? Вот уж ирония судьбы.

Бабушка приняла это за отказ и покачала головой:

– Простите, месье Эрве, но моя внучка еще не столь умелая рукодельница, чтобы украшать такие тонкие вещи. Да и приехала она ненадолго.

– О, мадам! – воскликнул гость. – Если мадемуазель Фонтане боится испортить дорогие вещи, то она может начать с тех же носовых платков для его светлости. Ведь магия не становится менее сильной от того, что узор украшает всего лишь такую мелкую вещь? Пусть ваша внучка хотя бы попробует!

Это было и страшно, и заманчиво одновременно. Мне любопытно было посмотреть на Кавайонов, но я боялась чем-то выдать себя. Ни с кем из них я не была знакома, но вдруг кто-то из них видел меня где-то за пределами Деламара? Впрочем, было маловероятным, что они разглядят княжну в простой вышивальщице. И всё-таки сомнения оставались.

Но эти сомнения развеяла следующие слова месье Эрве:

– Ее светлость готова предложить вам пятьсот верелей и, разумеется, полный пансион на ту неделю, что вы проведете у нас в поместье.

Названная сумма была весьма внушительной. Этих денег хватило бы, чтобы отремонтировать бабушкин дом, купить ей дров на зиму и наполнить продуктами ее кладовую.