– Правила? Все так серьёзно? – насмешливо спросил он, не переняв её тон.

В последствии Марте приходилось не один раз ставить под вопрос благоразумность сказанного ею сейчас. Но в тот момент ей вспоминались кажущиеся правильными слова Мехмета о чувствах между людьми, которые проводят сотни лет рядом с друг другом и об ответственности, которую она взяла на себя, призвав Илью. Поэтому она предпочла обрубить на корню все будущие недоразумения:

– Да, это серьёзно. Нам нужно сразу договориться. Я несу за тебя ответственность. – Марта отвела взгляд и не заметила недовольную гримасу Ильи на этих словах, – поэтому, если случится так, что ты не захочешь больше жить, ты обязан сообщить мне об этом, чтобы я… ты понял.

Илья уже хотел было ей ответить, но Марта, не принимая возражений продолжила раскапывать для себя могилу:

– И между нами не должно быть никаких чувств. Ни любви, ни ненависти. Если вдруг такое случится, в нашей обязанности сделать все, чтобы это как можно скорей кончилось. Нам придется провести вместе долгое время и защищать при этом людей, и будет неуместно испытывать друг к другу какие-либо сильные чувства. Ты понял?

Будь Мехмет тут, он бы оборвал Марту на полуслове, и запретил бы ей вообще открывать рот. Именно его слова заставили Марту считать, что проявленные между Старейшиной и Божественным Орудием чувства – это что-то неправильное, но он лишь хотел донести до Марты что такое возможно, а не то, что это плохо. Но Марта восприняла все совершенно иначе.

У нее был плохой опыт в отношениях, они были непродолжительными, манипулятивными и всегда заканчивались плачевно, к тому же она никогда по-настоящему не любила, отчего её мнение об отношениях было исключительно негативным. Она боялась потерять Илью, и на тот момент даже не могла представить себе, что однажды захочет быть с ним. Словно на отношениях с ним для неё стоял большой красный крест, запрещающий даже думать об этом.

Илья не особо был доволен правилами, которые она установила, но последнее за неимением оснований задело его меньше, чем первое. В его голове навсегда застыл образ тринадцатилетней Марты, чуть не сошедшей с ума от смерти своей матери. Как он может просить её о таком?

– Я никогда не попрошу тебя убивать меня.

– Но…

– Нет.

Марта уже было хотела ещё раз ему возразить, объяснить, что раз уж она призвала его, то должна покончить с его жизнью. Но стоило так подумать, эта фраза заиграла для неё новыми красками – словно она Тарас Бульба, и говорит Илье «я тебя породил, я тебя и убью!». Она тут же встряхнула головой, выкидывая из неё странную ассоциацию, и ей больше уже не хотелось говорить об этом. Обернувшись, она заметила, что довольный Мехмет идёт по подвесному мосту, а позади него невероятной красоты девушка.

– Ну дурак, – протянула Марта.

– А кто это? – спросил Илья, проследив за её взглядом.

– Ты про эту кошечку или женщину позади?

Илья вопросительно вскинул брови и ошеломленно разглядывал двух, идущих по мосту. Он вдруг понял, что видит их гораздо лучше, затем оглянулся и заметил, что его зрение в принципе улучшилось, настолько, что он мог разглядеть каждый листочек на дереве в двухста метрах от них.

– Это Старейшина Мехмет призвал к себе в Орудия какую-то модель или актрису. Он тот ещё любитель повыпендриваться. – Марта отвернулась от моста, ведущего на скалу Мехмета, и самодовольно улыбнулась Илье. – Он теперь твой друг, кстати. Вот это повезло! Искал медь, а нашёл золото!

В её голосе было столько иронии, что Илья уже задумался что этот Мехмет не очень-то приятный человек, как до него внезапно дошло осознание – да ведь она и про него наверняка сказала бы что-то подобное!