Вдруг хохлушечка жеманно эдак, демонстрируя красу, легонько поодернула плиссе-юбчонку, обнажая торопливо ножки, совершенно невзначай как будто:

– Александр Иваныч, Фёдор Палыч вам коробку передал вот эту, – указала.

Взял её Сашуля, в благодарность ущипнув за попу. Но, подёрнув ягодицей мило, не обиделась душа-девица, а всего лишь хохотнула только, окрылённая вниманьем сладким. Знала – кушает, поди, кто это в «зале греческом» один, какому стать любовницей совсем не лишне. Потому, собой красиво воздух раздвигая, не спеша Надюша поплыла, не торопясь, на кухню, непоспешностью понять давая: «Вы меня лишь поманите только – и я ваша без прелюдий долгих».

А Сашуля, чай попив, поднялся и, икнув, живот тугой погладил, да и в штаб пошёл, как раз в котором находился кабинет чекиста. Для чего? А для порядка просто. На двери печать проверить чтобы, ясность букв на пластилине жёлтом и цифирок подтвердить в осмотре. Почему не поглядеть, коль рядом?

Вот знакомая до боли дверца. Кабинет вот дорогой. А вот и пластилин, и по дощечке нитка сквозь него, а вот цифирки, буквы, будто их нарисовали только, о порядке говорят полнейшем.

И хотел уже к машине было особист шагать, вполне довольный, как услышал телефон, звонивший в кабинете у себя, за дверью.

Игнорировать не стал Сашуля сей звонок, а вдруг чего такое архиважное. Открыл скорее опечатанную дверь и шустро к телефону подскочил. Взял трубку. К уху плотно приложил и также:

– Давыденко! – произнёс стандартно.

– Индюков! – бас пропитой ответил – корпусного особиста голос. – Как там Снайпер, Барабашка как там? Никаких по ним подвижек нету?

– Нет, товарищ подполковник, нету.

– Да, – тяжёлый хриплый вздох. – Печально. Попрошу не расслабляться очень. Взял дела под свой контроль Андропов. До свидания.

И недовольно трубку ткнул на телефон Сашуля. Давыденко поругался матом очень скверно, неприлично очень, как зачуханный технарь обычный, а не власти столп, опора строя.

Неожиданный звонок напомнил о великих чудесах, какие в гарнизоне год творились пятый. Кто-то в ДОСе избивал сограждан регулярно, раз в неделю строго. Незаметно подойдя к прохожим ночью сзади, молотил нещадно. Невзирая на чины и званья, возраст, пол, людей лупил советских ни за что и ни про что, а после незаметно исчезал бесследно.

И, казалось бы, ну что такого в избиениях дурацких этих, сплошь и рядом на Руси какие? Ан же нет. Отличен был феномен исключительно обидным фактом: пятый год уже спецы большие из милиции, из контрразведки не могли того поймать злодея. Потому был окрещён в спецслужбе Барабашкою ночной проказник. Подполковник Индюков слыхали, что поведал? Сам Андропов даже взял под собственный контроль позор сей.

И не так бы то обидно было, полтергейст сей будь один, но два их бедокурили бок о бок дружно. Бьёт людей один, другой – животных, исключительно домашних, правда, убивает регулярно также из винтовки Драгунова строго. Не из снайперской лупи, тогда бы не ломало КГБ головку, что за фокусник такой, а так вот кагэбэшная статья – нарезка.

И потом, стрелок сей странный так же, как и ДОСовский его коллега, был как будто в невидимке-шапке, испарялся моментально тоже, напоганив, с преступленья места.

Руководство КГБ роптало, только тщетны все потуги были. Ни сотрудников столичных помощь, ни работа контрразведки местной не давали результатов должных. Убиенных нестандартно тварей список множился с неделей каждой. Полтергейст сей окрещён был Снайпер.

О фиаско в Чу структур известных до генсека слух дошёл позорный. И частенько под хорошей мухой Леонид Ильич смеялся крепко над Андроповым. Так издевался, что обидно человеку было. Сам тем более когда-то в детстве в школу рядом там ходил в Моздоке.