– Это в прошом. Помнишь «Как молоды мы были, как верили в себя». А сейчас как?

– Плехановку в прошлом году кончил, диплом менеджера получил.

– Хорошее сочетание для службы безопасности.

– Да ты можешь сам с ним погуторить. Где же это его координаты? Он на встрече ветеранов их мне дал, а вот, – Евгений включил скайп. На экране повилась взлохмаченная рыжая голова Козырева.

– Козырев, привет! Как жизнь?

– Привет, Фирсов. Нешто это жизнь? Вот, говорят, на Марсе жизнь нашли, а у нас…

– Понял. Надо встретиться. Как раз насчет жизни в местах отдаленных потолковать. Давай в Национале.

– Ну ты, Жень, даешь! Это ж один из самых дорогих ресторанов! Не те у меня финансы, чтобы там встречаться.

– Обижаешь, Козырь! Если я приглашаю, значит мне и платить.

– Это другой коленкор!

В Национале, одном из самых роскошных ресторанов, начали с воспоминаний о днях прошедших, о друзьях-товарищах. Помянули, тех, кого уже нет. Потом стали перебирать, кто кого встречал за последнее время. Потом Фирсов перешел к делу: «Что-то мне кажется, что у тебя что-то не то, или мне показалось?».

– Да нет, все правильно. Не так я себе работу менеджера представлял. Думал, работа будет живая, оперативная, а получилось – штаны протираю!

– Насчет твоей семейной жизни я наслышан. Нарвался? Бывает. А может это тебе за прежние грехи? Не обижайся, шучу. А с жильем у тебя как?

– Квартиру ей оставил. В общежитии министерства прозябаю.

– Значит, ты наш человек.

– Извини, не понял.

– Давай, Борис, телись, а то все я да я!

– Есть в Заполярьи у Фирсова-старшего «теплые» нефтепромыслы. Ситуация там такая,…

Козырев молча выслушал рассказ Бориса, вздохнул: «М-да, картинка, что и говорить. Только с какой стороны это меня может касаться?»

– Начальником службы безопасности предлагаю. Оклад и всё такое нормальные. Квартиру в столице потом без проблем купишь Выслуга – год за три.

– Как и в лагере зачет, – пропел неожиданно Козырев. – Лады. Люди потребуются.

– Конечно, о чем разговор! Завтра жду тебя в конторе Фирсова. Там договора составим. Все детали обсудим.

– А с министерством как? Хорошо, это я сам.

Еще через два дня с помощью Волкова, связь с которым никогда не порывал, Бойков вышел на Гаврилова. И в том же Национале, метрдотель которого шутил, что для Фирсовых и Бойкова ресторан стал второй конторой, назначил Гаврилову свидание.

– Семен Григорьевич, привет дорогой.

– Привет, Борис Петрович. Долгонько не виделись. Что так долго не возникал?

– А ты и сам был бы не хвор меня навестить. Ладно, нужен ты мне очень.

– Это как?

– А помнишь, нам в подарок кассету с песнями Высоцкого презентовали?

– Не только помню, я ее, когда в дембель уходил, с собой прихватил.

– Ну как тебе жизнь штатская?

– Да вроде бы ничего. Квартира казенная бесплатная: в ЖКХ работаю. Зарплата неплохая, но хлопот много.

– Семьей то обзавелся?

– Милки бывают, а так… А чего это ты про Высоцкого вспомнил?

– Песня у него про летчиков «Пусть вечно мой друг прикрывает мне спину, как было в последнем бою». На заполярные нефтепромыслы подаюсь. Личная охрана нужна.

– Такие там «веселые» дела?!

– И даже хуже. С материальной частью всё будет как положено. Квартиру собственную сможешь приобрести, и на обзаведение останется. И стаж год за три.

– Это если доживу. А, нехай будэ гречка!

Борис смотрел на районного прокурора и читал на его лице непроходимую тоску: «Милый, ну что ты от меня хочешь? Я ничего не могу!»

– Господин прокурор, так дальше продолжаться не может. Люди боятся появляться на улице и в общественных местах не только по вечерам, но и в дневное время. У меня на столе лежат десятки заявлений об увольнении. И это понятно, кому охота рисковать своей жизнью ни за что ни про что. Скоро придется промыслы закрывать.