Борис не раз бывал в кабинете Фирсова старшего, но всегда обстановка – паркет, громадный стол и шкафы – всё под темный дуб – производила впечатление, что попал в помещение, которое скорее всего можно отнести к правительственным офисам 30-х – 40-х годов прошлого столетия. Только настенный телевизор, два компьютера с большим экраном и скайпом, а также несколько мобильников говорили о том, что хозяин кабинета современный деловой человек.

– Садись, Борис, разговор у нас будет основательный. Женька мой, ну ты сам знаешь, для нашего дела потерян. Ты думаешь, это я только вчера узнал? Нет, мне уже докладывали, что он и на нефтепромыслах всякими побочными предприятиями интересовался. В общем-то, это, наверное, правильно. Новые времена наступают. Через какое-то время нефть пойдет только для нужд химии и фармацевтики.

– Ну это когда еще будет!

– Не завтра, согласен, не завтра, но готовиться к этому нужно уже сегодня. И вообще все яйца в одну корзину… Получается, что по прямой линии остаешься только ты. Теперь, чем тебе заняться? В конторе штаны протирать рано, да и характер у тебя не тот. Давай так. Про Восьмой Заполярный слышал? Хреново там сейчас. Одним словом, американский Дикий Запад плюс наркота. Дельные люди оттуда бегут. Прямо хоть промыслы закрывай. Да и то сказать, последние два года одни убытки.

– А чего ж два года то терпели?

– Честно? Нам по началу даже это выгодно было: налоги списывались. А теперь вижу – заигрались. Что скажешь?

– Как говорится в одном старом романе «Пришло время положить животы свои за всё то сладкое, что в эти животы было положено.»

– А если всерьез?

– Кем и с какими полномочиями?

– Кем? Начальником узла. А полномочия и юридическая защита – сам определишь. Финансирование – открытый кредит. Так когда?

– Надо изучить информацию, подобрать кадры: на тамошние надежда слабая. Через месяц, полтора смогу приступить…

Борис читал и перечитывал отчеты производственные и службы безопасности, и всё больше мрачнел: За шесть лет учебы в Университете имени Губкина он много раз выезжал на нефтепромыслы, видел там всякое, но такого беспредела не встречал.

– На месте поддержку найти будет нелегко: многие запуганы или сами участвуют – наркотики штука богатая. Значит нужно появиться с готовой командой. Волков отпадает: недавно назначение на генеральскую должность получил, начальником училища внутренних войск, пару лет прослужит и большую звезду получит. Кто же еще?

– На берегу пустынных волн сидел он дум глубоких полн, – сходу, войдя в комнату, продекламировал Евгений.

– И вдаль глядел. Здорово, Жень. Задумаешься тут. Нужно службу безопасности для промыслов подобрать надежную и мощную.

– Понимаю. Это чтобы вся тамошняя публика страх божий возымела.

– Именно! Там, по моим данным даже милиция доброго слова не стоит, скорее наоборот.

Друзья задумались…

– А, знаешь что? Есть у меня один кадр, золотой парень. Козырева помнишь?

– Это которого аж три медсестры на вшивость проверяли?

– Он самый.

– Сумнительно. Нерасчетлив, как я понимаю. Вон даже бикфордов шнур так рассчитал, что вы оба в госпиталь залетели.

– Не-а, он шнур специально такой выбрал, чтобы его перебить не успели. Риск был большой, а сохранись мост – была бы кровавая баня: нас там всего ничего оставалось. Авторитетом большим пользовался в полку, так что и команду хорошую сможет подобрать.

– Сложно все это. Там ведь такие деньги могут предложить, какие он за всю жизнь не заработает.

– Что тебе сказать? Если по прошлому судить, то парень порядочный… Мужик храбрый, но в то же время серьезный, рассудительный. Ничего на ура и с кондачка не делал.