Кони тормошит Грина на кладбище.

– Что, что случилось? – вскакивает Грин.

– Ничего, слава Богу, – отвечает Кони.

– Мы живы?

– Я сам удивляюсь.

– Кажется, мы стреляли друг в друга.

– Они подложили какое-то зелье между страницами книги.

– Да, книга, книга! Где книга? – вскакивает Грин.

– Книга? Книга разбита, – поднимает Кони обломок с несколькими буквами, – хотя можно… можно попытаться ее восстановить. Я очнулся немногим раньше вас. На меня зелье меньше подействовало, и я первый очнулся.

– А вам, что казалось?

– Не приведи Господь, – крестится Кони, – чтобы такое случилось на самом деле.

– Вы знаете, Сергей Алексеевич, а у меня револьвер разряжен!

– У меня – тоже.

– Мне показалось, что вы – черт знает кто. К тому же вы наставили на меня револьвер.

– Мне показалось, вы хотите убить меня.

– А мне показалось, – вы. Кажется, мы стреляли не только во сне. Как же мы живы остались?

– Я сам в недоумении.

– Коварное зелье.

– Коварная книга.

– Книгу разбита… – размышляет Грин, – но восстановить ее можно… по вашим словам.

– Частично, во всяком случае.

– Перед нами разыграли спектакль, – указывает Грин на разложенные на столе обломки каменных страниц. – Нас хотели убедить, что мы идем по верному следу, и нас за то убивают.

– А на самом деле?

– Нам дали возможность прочесть настоящий текст или часть его только.

– Для чего?

– Чтобы мы передали его императору.

– Но для чего, если до того убивали?

– Убивали для того, чтобы придать тексту значимость. По-видимому, они ожидали наступления события, которое, судя по тому, что мы еще живы, произойдет в ближайшее время.

– Если они что-то готовят, то зачем им сообщать императору подробности трагической участи? Обычно такие дела готовятся втайне.

– Чтобы лишить его величества воли, когда события начнут совпадать с предсказаниями.

– И какие события, как вы считаете?

– Неудача в военной компании, бунт, покушение на семью, дворцовый переворот. Да мало ли что! Все перечислено в предсказаниях.

– Зачем такой сложный путь?

– У черта, пардон, Грегуара, своя логика.

– Неужели не существует другой оптимистический вариант развития событий?

– Ох, сомневаюсь, – качает головой Грин. – Полагаю, нам подставляют крайне пессимистические варианты.

– Каковы наши действия?

– Кажется, мы подошли к той черте, за которой убивали всех предыдущих следователей.

– Я должен донести до государя всю информацию.

– Если вы не отправите информацию по назначению, вас за это убьют, а если доставите, вас убьют, чтобы показать подлинность книги. Что выбираете?

– Я, пожалуй, рискну. Я передам все материалы его величеству с докладной запиской.

– Как хотите. Я не стал бы этого делать.

Император стоит у окна и барабанит пальцами по стеклу.

– Ваше величество, – говорит за его спиной сановник, – неприятное известие.

– Как будто есть в наше время иные. Что там у вас?

– Следователя, который передал вам бумаги, убили.

– Этого следовало ожидать. При каких обстоятельствах?

– Вышел он из дворца, взял извозчика. Тот отвез его метров сто от дворца, обернулся и застрелил из двух револьверов.

– У-би-ли, – качает император головой. – Стало быть, предсказания подлинные.

– Ваше величество, завтра…

– Завтра меня не будет: уезжаю в монастырь.

– Надолго?

– На неделю, как минимум.

– Но на девятое января… это уже послезавтра… назначена демонстрация рабочих петицией. Как бы чего не вышло.

– Я приму ходоков в Царском Селе двенадцатого числа.

– А демонстрация?

– Отмените.

– Стоит ли?

– Я, надеюсь, вы помните, что идет война с Японией? Демонстрация в центре города во время войны! Ни к чему хорошему подобные мероприятия не могут привести.