– Как кот по паласу! Топ да топ! – послышался знакомый возмущенный голос Родионовой.

– И вам доброе утро, Ирина Сергеевна! – негромко огрызнулся я, следуя по слабо освещенному коридору.

– Ой, это вы, командир? Извините, я не знала! – пропела девушка.

– Не переживайте, госпожа Родионова, я почему-то уверен на сто процентов, что вы говорите правду! К чему бы это? – добавив к голосу ехидства, ответил я. Из-за шторы послышался тихий смех девушек. Не спят, наверное, уже давно. Все-таки бодрящий стимулятор очень специфично действует на организм. Через полчаса, сидя в своем кабинете, я услышал знакомый по прошлой казарменной жизни шум от суеты в казарме. Голос Ковалева и включившаяся в усиленном режиме, проветривающая вентиляция лишний раз подтвердили, что наступило время подъема и начало нового дня. Минут через пять в помещении для сна наступила полная тишина. Бойцы убежали на тренажеры для утренней физзарядки. Выглянув на всякий случай в коридор, я почувствовал легкий ветерок свежего воздуха и рассмотрел обыденную картину смены постельного белья на ложементах. Хомяк снимал простыни и наволочки, оставляя на ложементах стопки стерильных комплектов. Каждый заправлял свое место самостоятельно. Кстати, нужно будет проверить укладку парашютов в десантных ботах. Это была вотчина отряда пилотов, и они должны перекладываться каждую неделю, но в свете последних событий пломбы не мешало бы проверить. А пока я сел в свое массажное ортопедическое кресло, развернул голографический экран и стал скачивать с планшета информацию на свой рабочий стол в сети станции. Пока я занимался с файлами, бойцы потянулись на завтрак. Немного поразмышляв, я решил перенести кофе-машину в общий обеденный зал. Это было не бытовое устройство, а вполне коммерческий вариант с большим списком рецептов. Блок оказался тяжелым, и мне пришлось привлечь для этих целей Хомяка.

– Господа, доброе утро и всем приятного аппетита! У меня для всех приятная новость! Старший лейтенант Балабин в качестве жеста доброй воли подарил нам вот эту кофеварку. Прошу любить и жаловать! – Хомяк тем временем устанавливал стойку на свободное место рядом с синтезатором пищи.

– Андрей Михайлович! А в рецепте есть «Кофе по-французски» или «Калье-мокко»? Я бы выпила пару чашечек перед смотром техники, – капризным голосом заявила Родионова.

– Я вас разочарую, в рецептах этой машины нет коньяка и других алкогольных ингредиентов. А вы, Ирина Сергеевна, и без коньяка чересчур активны! – остудил я эту шутницу.

– Ира, а ты знаешь, у командира в кабинете есть синтезатор пищи с вполне расширенным меню! – внезапно вступилась за подругу Ольга Свистунова. – Если Андрей Михайлович презентует нам бутылочку «Саргиса», то я и сама сумею сделать этот божественный напиток!

– Чтобы танцевать лезгинку при стрельбе из терминатора? «Вот что, ребята! Пулемёт я вам не дам!», – процитировал я фразу штабс-ротмистра Верещагина из фильма «Белое солнце пустыни».

– Почему пулемет? – удивилась рыженькая учительница с задатками барменши.

– А что, будут стрельбы? – вторила ей черноглазая любительница изысканного кофе.

– Отвечу по порядку! Для десантника что пулемет, что водка все едино, лишь бы с ног сшибало! – под дружный хохот озвучил я намек на безбашенность представителей этого рода войск. – А насчет стрельб, то по своему опыту скажу, что чаще всего после смотра техники проводятся стрельбы или преодоление полосы препятствий. Судя по тому, как оборудован наш ангар, думаю, нам не избежать обоих мероприятий.

Мои последние слова задавили на корню все веселье. В помещении повисла напряженная тишина. Народ почувствовал ответственность перед предстоящим экзаменом. В назначенное время взвод стоял перед злополучной решеткой в две шеренги. Я в очередной раз осмотрел своих сослуживцев.