– Блин, одни юмористы! Нигде от вас прохода нет!

Когда я закончил с ужином и вышел в тамбур, то увидел, что картина в спальном расположении изменилась. Зал больше не просматривался из-за свисающих жалюзи и матерчатых пологов, разделяющих спальные места на кубрики из четырех ложементов. Обычное решение для размещения военнослужащих разной половой принадлежности. После того, как с потолка опустились сложенные гармошкой стены и рулонные шторы на входе, сразу появились приватные зоны для спокойного быта военнослужащих. Выдвинув свой ложемент в канцелярии, я завалился на эту импровизированную кушетку и стал еще раз смотреть и проверять разработанные в училище файлы настройки и управления техники и вооружения. У меня было много своих разработок, они были не сертифицированы и не проверены в боевых условиях, но я был уверен, что расчеты верны. Завтра, если все пойдет по плану, это будет первым испытанием моих задумок. Ничего, если что, подправлю, но теперь уже точно не отступлюсь от своих наработок. Как пролетел час отдыха, я даже не заметил, из размышлений меня выдернул голос сержанта Ковалева.

– Внимание, взвод, время отдыха закончилось! Всем подъем и бегом строиться в ангаре! Никто за нас работу работать не будет. Третье отделение, что-то не понятно? Что развалились, как тюлени на лежбище! Ком-ком бойцы, нас ждут великие дела! Девушки, а вам что, не понятно? Почему жалюзи еще не подняты?

Я вышел в фойе и, скрестив руки на груди, наблюдал за суетой подчиненных. Единственные панели женского кубрика действительно стояли монолитной стеной.

– Командир, можно еще пол часика? И так ни разу не присели с самого утра, – раздался из-за ширмы до боли знакомый капризный голос.

– Сейчас вы у меня присядете сорок раз! – при этих словах замкомвзвода прислонил руку к считывателю на панели боковой стены. Ограждение начало подниматься вверх, при этом складываясь гармошкой на потолке. Из кубрика раздался разноголосый визг девушек. Парни, те, кто не успел выбежать, замерли, с томлением наблюдая, за вероятным стриптизом. Ковалев снисходительно улыбнулся и посмотрел в мою сторону. Мол, как я их? Он еще раз прислонил перстень к панели, стенки замерли на высоте чуть больше метра. А дальше я увидел ноги подопечных, спрыгивающих с верхних ярусов ложементов и дружный веселый девичий смех. Все четверо, в полном облачении, поднырнув под пологом, выскочили в коридор и побежали в сторону ангара.

– Обломитесь, мальчики! О службе больше думайте! – пропела на бегу эта черноглазая заводила.

– Родионова, ну когда ты повзрослеешь? – расстроенно сказал сержант и обреченно махнул рукой.

– Не расстраивайся, Сергей Борисович, у девочки какие-то проблемы. Это комплекс, она все время хочет быть в центре внимания – звезда! Ты прав, это юношеский максимализм, но он до первого реального боя! Пусть побесится, тем более, она разряжает напряженную обстановку, – негромко, чтобы никто не слышал, успокоил я своего заместителя.

Взвод стоял в две шеренги перед завешенной пленкой покрасочной камерой.

– Взвод, смирно! – выкрикнул Ковалев, убежавший вперед меня и вставший во главе строя.

– Вольно, воины! Я заметил, что спайдеры уже обслужили? – спросил я Ковалева.

– Так точно, ресурс от девяносто пяти до девяносто восьми процентов. Только ваш паук еще не готов, он только подготовлен к покраске, но это с учетом высыхания не больше пары часов! – доложил он мне в ответ.

– Это радует! Тогда всем спайдербоям и командирам отделений надеть бронекостюмы и тактические шлемы и вывести свои машины вот на эту линию, – указал я рукой линию за пределами места хранения. – Сержант, организуй доставку сюда моего шлема. Остальные, вольно, разойдись! Продолжайте выполнение регламентных работ.