– И ты, Борька, туда же? – с испугом воскликнула девочка и схватила мальчишку за ворот грязной байковой рубашки. – Вы что, пацаны, он же ещё малолеток! Зачем разрешаете? Забыли, как он в прошлый раз нанюхался, а потом ему танцующие конфеты чудились?

– Д-да не-е, Т-тонь! Не т-танцующие, а уб-бегающие, – смеясь, поправил Борька. – И я их д-догонял…

– Какая разница? – пожала плечами Тоня. – Завязывай давай, сопля зелёная, а то снова чудить начнёшь!

Она ловко выхватила у мальчишки пакет с клеем и отпустила его.

– Ну и чё? Всем что-нибудь мерещится, – возразил кто-то. – Прикольно же! И когда клея понюхаешь, потом кушать долго не хочется!

– А тебя не кормят, что ли? Сейчас есть будем. Только всех подождём…

– От-тдай! От-тдай, Т-тонька! Д-дура! – плаксивым голосом завопил Борька.

– Ага! Разбежался! Кто тебя потом выхаживать будет?

Она скомкала пакет и спрятала к себе в карман. Но через минуту Борька, изловчившись, вытянул его обратно.

– Паразит! – выругалась Тоня. – Ну, как хочешь! Только я тебе больше не помощница! В наркологичку поедешь, а потом в детприёмник, – пригрозила она.

– Ха! Ф-фигос под нос! – возразил мальчишка, прыгая вокруг обидчицы в расстёгнутых ботинках на босу ногу и корча рожицы. – В нарк-кологичку т-только по ж-желанию!

– А в детприёмник наркош не берут, – уточнил кто-то.

Егорка молча взирал на происходящее. Эти мальчишки очень отличались от всех, кого он встречал раньше. И не только внешним видом. Они вели себя как-то совсем по-особенному.

«Маме бы они не понравились», – подумал малыш.

– Грамотные все стали! – тоном повидавшей жизнь старушки проворчала девочка. – Я вот хавчика принесла, – Тоня выложила на высокий фанерный ящик, стоящий посередине помещения и, скорее всего, играющий роль стола, пакеты с лапшой, хлеб, какие-то свёртки.

– Тонька, что ты, как зэчка, болтаешь! Говори по-людски! Не хавчика, а еды! – одёрнула подругу Нелька.

– Ну, еды, – согласилась Тоня.

– Мы тоже принесли, возьми. – И девочка передала подруге ещё один пакет.

В этом сообществе каждый из беспризорников днём был занят своей «работой», а вечером все собирались за общей трапезой, независимо от того, кто сколько смог принести.

К импровизированному столу подошли две собаки: одна небольшая, белая и пушистая, а вторая – чёрная, на длинных ногах, похожая на овчарку, которая гуляла иногда с хозяйкой в Егоркином дворе. Только эта была тощая и, как показалось малышу, грустная.

– Нравятся? – спросила Тоня, видя, как малыш разглядывает псин.

– Ага, – ответил он.

– Это Белка и Тарзан, – сказала девочка. – Их можно погладить, они не кусаются.

Егорка подошёл к четвероногим поближе. Белка, виляя хвостом, обнюхала мальчика, потом облизала его ладошки и попыталась дотянуться до щёчки, но он увернулся.

– Не бойся, это она ластится, – успокоил Федька. – Без собак у нас нельзя! Они крыс гоняют, – деловито пояснил он. – И их с собой на точку можно брать: больше подают…

Егорка ничего из услышанного не понял.

Тарзан внимательно следил за тем, что происходило на «столе», и не обращал внимания на малыша.

Не успели девочки выложить еду, как появился высокий паренёк с пышной огненно-рыжей шевелюрой. Он казался совсем взрослым, старше всех в этой компании. Куртка его была небрежно расстёгнута и открывала полосатую тельняшку, шею обвивал красный шарф. Рука парня сжимала гриф гитары. За ним, как хвостик, зашла миловидная аккуратненькая девочка, с виду чуть взрослее Тони. Мальчишки спешно попрятали вонючие пакеты.

– Здорово, экипаж! – пробасил паренёк. – Что тут у вас? – спросил он хозяйским тоном, аккуратно положив инструмент на стопку картонных коробок. – Опять клей нюхали, зверские канальи? – у Сеньки недавно начал ломаться и грубеть голос, и звучал он не всегда одинаково, но уже совсем не так, как в детстве…