— Я не считаю деньги.

— Я знаю, — произношу шепотом. — Но их считаю я, и я не могу позволить… ничего из этого!

— Это могу позволить я, — спокойно парирует Рамис. — Позволь мне дарить ей все, что она хочет. Чем плох электромобиль? Все дети о таких мечтают.

— Откуда тебе знать, о чем мечтают дети? К тому же, у нас в квартире даже поставить некуда этот… электромобиль!

Я буквально распаляюсь от негодования, но Рамису — хоть бы что.

Оттеснив меня к стене — так, чтобы дочь не слышала, он произносит:

— В квартире — нет. Здесь есть. Когда Селин будет приезжать сюда, она будет кататься.

— С чего ты решил, что она будет приезжать сюда?

— Она такая же моя дочь, как и твоя. На данный момент я здесь живу.

— Ты что, не собираешься уезжать вот уже скоро? — произношу удивленно.

— Пока — нет, — спокойно произносит Рамис, наблюдая за моей реакцией.

— «Пока» — это сколько значит дней? День, два? Может, неделю?

— Я взял отпуск на месяц. Дальше посмотрим, но имей в виду: впредь я не планирую разлучаться с дочерью надолго.

Месяц.

Целый месяц.

Это настолько много, что эта информация меня просто обескураживает.

— Месяц? Неужели у тебя нет своих детей? Ты ведь меня никогда не любил, Рамис, зачем тебе моя дочь?

— Детей у меня нет, Айлин. Жены, если тебе интересно…

— Абсолютно не интересно! — перебиваю сквозь зубы.

— Ладно, — кивает Рамис и внимательно смотрит на меня. — Но с чего ты взяла, что я никогда тебя не любил?

«С чего ты взяла, что я никогда тебя не любил?», — бьется в голове набатом его вопрос.

Рамис с каждым разом все усерднее выбивал почву из-под моих ног, а мне все труднее становилось на них стоять. Поэтому с этого момента я решаю игнорировать все его вопросы. Полностью.

— Я не стану отвечать на твои риторические вопросы, — произношу равнодушно. — Так, ты приехал на месяц?

— На месяц, — подтверждает Рамис мои самые худшие опасения. — Возможно, придется уехать раньше.

Боже, целый месяц.

Мое сердце проваливается в пятки. Моментально.

А голос, не выдержав, начинает хрипеть и угасать — так, что сил на перепалку с бывшим мужем совсем не остается, хотя вопросов в голове роется целая уйма.

— У тебя же бизнес, какой отпуск? — спрашиваю изнеможенно. — В нашем браке у тебя были только командировки — и в те ты улетал только с помощницей.

— Айлин, это действительно были командировки.

— Я верю, — киваю эмоционально. — Командировки с приятным дополнением. Но мне уже все равно, Рамис, ведь куда больше меня волнует судьба моей дочери и то, как ты видишь наше дальнейшее взаимодействие.

Рамис усмехается, и я замечаю, как непозволительно близко он стоит, расслабленно и даже по-хозяйки засунув руки в карманы брюк. Его грудь почти соприкасается с моей, и особенно тесно это происходит, когда я задерживаю дыхание в попытке успокоить свое бешеное сердцебиение.

Только билось оно так отнюдь не от радости встречи.

Заметив нашу близость, я делаю несколько шагов назад и упираюсь лопатками в стену. Селин осталась в гостиной, и я с облегчением замечаю, как увлеченно она разговаривает со своим новым плюшевым медведем. Кажется, она даже пытается накормить его своим недоеденным шоколадным круассаном, поэтому белая морда медведя быстро окрашивается шоколадными штрихами.

Чуть успокоившись, я поворачиваюсь к Рамису и произношу:

— Сразу внесу ясность, что я бы хотела свести наши встречи к минимуму. И я не хочу, чтобы ты пытался купить мою дочь.

— Нашу дочь, — поправляет Рамис жестко и чересчур громко.

— Нет, Рамис, — смотрю на него прямо и твердо. — Она только моя. Ты отказался от нее, когда я была беременна с ней. А если хочешь дарить ей подарки, то ей всего четыре, и ей можно подарить, например, набор для рисования, или зонтик, или трехколесный велосипед! Но не электромобиль. В конце концов, она еще маленькая и…