Рост весьма неравномерен – приблизительно 10-летний период быстрого ежегодного прироста (11% – в 1960-е, 8% – в 1970-е, 7% – в 1990-е и 5% – в 2010-е гг.) перемежается схожими по длительности периодами околонулевого или «отрицательного» роста.

6% ВВП США для инвестиционной деятельности – одна из главных инвестиционных статей, около трети от совокупных инвестиций (составляющих около 20% ВВП).

В терминологии агентства Forrester периоды роста обозначаются как «Инновации и рост», а периоды стагнации – как «Тонкая настройка и переваривание». Это может показаться не слишком эстетичным, но именно так это звучит в оригинальном тексте. Если сравнить эти периоды с волнами, описанными Д. Москеллой, можно заметить, что инновации и рост соответствуют фазе поднимающейся волны, а «настройка совпадает» с ее гребнем – это предтеча грядущего технологического сдвига и перехода к новому технологическому этапу.

Рисунок 4.1

Источник: рисунок представлен по имеющейся в распоряжении автора презентации (Forging A New Relationship Between IT and Business by George Colony, CEO and Christopher Mines, SVP of Research, Forrester Research May, 2006) и официальных данных Департамента торговли США

Какие еще выводы можно сделать из этого графика и что в нем изменилось со второй половины 2010-х гг.?

• Тренд к замедлению темпов роста с 11 до 5% к 2010 г. связан, скорее всего, с «эффектом базы». В абсолютных цифрах рост продолжался еще более ускоренными темпами в периоды экспансии и сохранялся в плюсе даже в периоды замедления и отрицательного относительного роста в 2000-х (ведь сам ВВП продолжал расти за этот период в абсолютных цифрах).

• Окончание фазы роста бывало связано как со сменой доминирующей технологии, так и с явным, известным еще с XIX в. «кризисом перепроизводства», когда массированные инвестиции в еще непонятный и переоцененный рынок не давали немедленного ожидаемого финансового результата, что и приводило со временем к «лопанью спекулятивного пузыря». В случае с ИТ мы, однако, видим симбиоз между финансовыми (спекулятивное переинвестирование и перепроизводство) и технологическими причинами (необходимость замены технологии), вызывавшими периодическое замедление темпов роста для грядущей вынужденной глубокой перенастройки системы.

Если до 2000 г. большая часть инвестиций в ИТ обеспечивалась за счет бизнеса (а в 1960–1980-е гг. в основном крупного бизнеса), то начиная с 2000-х происходит «демократизация» инвестиций: частные пользователи тратят все больше из своего кармана. Это в официальной статистике не учитывается, что приводит к недооценке совокупного роста инвестиционной составляющей ВВП. При этом именно инвестиции на стороне частных пользователей позволяют компаниям перенести часть своих затрат – и материальных, и временных – на всех нас. Раньше турагент или агент авиакомпании искал нам авиабилет на своем стационарном компьютере в сложной системе резервации, а теперь это делаем мы на своем, купленном за наш счет устройстве. Армии фрилансеров, водителей Uber или Яндекса работают с устройств, которые они приобрели сами. В экономической статистике, аналогично труду домохозяйки (а этот парадокс достаточно детально описан), наши усилия по покупке авиабилета никак не отражены. Равно как и покупка курьером за свой счет смартфона, на котором он выполняет задачи для компании «Озон».

Поскольку спрос со стороны «частников» в последние 25 лет на разного рода устройства и ПО быстро рос (и быстрее, чем у корпоративного сегмента), то справедливо считать, что инвестиции в ИТ остаются недооцененными, и особенно в последнее десятилетие с ростом так называемой гиг-экономики (работы на дому).