Сынок был в папу, дерзок:

– Да сам ты! – сказал он и уткнулся в тарелку с форелью.

Воцарилась тишина, время остановилось. Жека положил приборы, посмотрел глазами-гвоздями на сына и сказал:

– Чё сам! Чё сам! Да я в твоем возрасте уже всего Монтекрысто прочитал!

Время ожило, и братва, с уважением глядя на Жеку, зашелестела: «Прав, прав, по-любому прав».

Перед тем как выйти из автобуса, он достал из кармана шорт «котлету» и раздал щедрые чаевые водителю, гиду и инструктору:

– Пацаны, примите от души, благодарствуем, – и, обращаясь к гиду, сказал – Слухай! А ты говорил, у вас еще чё-то с джипами есть?

Продажа экскурсий и шоп-туров для туристов – главная задача для отельного гида. Продавать надо было только туристам своей компании – это неписаный закон: не воровать чужих туристов. За этим бдели, но не все соблюдали этику, иногда подворовывали: приезжала группа или две семьи от разных туроператоров, но ехать на экскурсию хотели только вместе; обычно гиды договаривались и делились комиссией. Это правило существовало не для всех, например, компания проводила изоляционистскую политику, запрещая своему персоналу общаться с сотрудниками конкурентов. Таких не любили, они были вне закона и правил; туда обычно набирали без опыта работы, только из России, Украины и в основном девушек.

Ханут Тревел набирали кавказцев, причем было впечатление, что это беглые преступники, находящиеся на родине в розыске. С виду походили больше на братков, чем на гостеприимных работников туризма: лысые, с переломанными ушами, шрамами, рубленой речью, акцентом, наглые и дерзкие, за словом в карман не лезли.

С ними не связывались. Экскурсии туристы покупали у них со страху, как бы гид не обиделся.

В Юникорн Туристик работала девушка Ира, ее компания как раз была из тех, на кого этика не распространялась. Я и Ира дружили.

Однажды она случайно продала туристам Ханута обзорную экскурсию стоимостью пять долларов; под обзорный тур маскировался шопинг ювелирки и изделий из кожи. Ира поздно спохватилась, попыталась вернуть деньги, но те сказали, что чеченцы денег не берут, а после работы отомстят – «надругаются над ней по очереди, потом вырвут ноги и отрежут все остальное». Они сели в машину и стали ждать, когда она выйдет из отеля.

Ира позвонила мне, страшно волнуясь, сказала, что её сегодня будут резать чечены. Были бы не чечены, мог бы поехать и помочь сам, но с вайнахами надо действовать по-другому, через своих, иначе – бесполезно.

Я позвонил Шамилю, ингушу, он работал в фирме, через которую мы продавали экскурсии:

– Шамиль, там ерунда случилась, моя знакомая продала экскурсию туристам из Ханута, и теперь ваши вайнахи ее ждут на парковке, голову хотят отбить. Поговори с ними, она по ошибке продала.

– В Хануте вайнахи не работают.

– Как не работают, сказали что чеченцы.

– Кто сказал?! Ты там? Я выезжаю! Встречаемся в отеле! Никуда не уходи!

Мы встретились, Ира показала на осевшую от четырех головорезов машину. Шамиль подошел к двери, резко распахнул её и, тыкая пальцем в каждого, спрашивал:

– Кто уайнах!? Ты уайнах?! Или ты?! Кто здесь уайнах?! Кто сказал, что он уайнах?!

– Шомик, брат! Да ты чо, какая-то непонятка! Никто не говорил!

– А ее зачем ждете?!

– Мы подвезти хотели! У нее машины нет! Ира нам как сестра, клянусь! Шомик, в натуре непонятка, – может она неправильно поняла нас? Ира, скажи ему!

У Иры с тех пор появились братья в Ханут Тревел, и для нее наступили спокойная жизнь и счастливый сезон.

Мои друзья из Турции пеняют, что я пишу только плохое про Турцию. Исправляюсь, вот добрая история.