– Господин Неверов, уходите отсюда. Если он, – женщина кивнула в сторону Виктора, – сейчас выбирает выражения, я их выбирать не стану. Идите вон. К чертовой бабушке. К гребаной матери. Могу продолжить…

– Не надо. – Гость не двинулся с места. – Я догадываюсь, что у вас богатый словарный запас, Марина. Учитывая вашу такую же богатую биографию…

– А теперь уже я подключусь, – прервал его Хижняк. – Если ты в моем доме надумал обсуждать мою… его хозяйку…

– Пошел вон! – Марина уже готова была сорваться на истерику. – Витя, почему я его выставляю? Прогони его сам или ты уже что-то решил?

«Она права, – подумал Виктор. – Надо выставить змея-искусителя, пока яблоко не надкушено. Чем бы это ни грозило…» Впрочем, гость давно мог перейти к угрозам, как в прошлый раз… Может, он и не спешил уходить потому, что собирался объяснить, почему именно Виктор Хижняк должен вписаться в эту международную историю?

Однако вместо демонстрации скверного характера Виктор невольно повернулся к окну – здесь оно выходило как раз на ту сторону двора, где стоял сарай с дырами в крыше. На которую ему снова придется лезть, когда Неверов уедет несолоно хлебавши…

– Он не закончил, Марина, – заметил Хижняк, не глядя на нее и на гостя. – Ты ведь что-то еще хочешь сказать, а, Петрович?

– Хочу. На самом деле до этого момента была только прелюдия.

– Тогда продолжай. – Виктор не отводил взгляда от сарая за окном. – Продолжай и заканчивай. Да, спасибо за комплимент – ты уже сравнивал меня со взводом спецназа. Почему я должен согласиться? Во имя чего?

– Ты не должен. – Неверов, сохраняя спокойствие, посмотрел на Марину и повторил: – Он не должен. И я не должен. Если бы меня не привлекли тогда куратором по этому делу, я вообще ничего бы не знал. А раз я в курсе дела и к тому же достаточно долгое время руководил частной охранной структурой, общался… – Он замолчал, подбирая слова. И Виктор, отвернувшись от окна, подхватил его мысль:

– …общался с разной швалью. И можешь поднять старые связи, найти кого-нибудь подходящего, без башни, чтобы подписать на дурное дело: выполнять за чужих людей чужую работу.

– Вроде того, – легко согласился Неверов. – Только сразу предупреждаю: о том, куда я поехал, с кем я встречаюсь, кого привлекаю, не знает никто. Такое мое условие. Потому что я сразу подумал о тебе, Хижняк. Россияне, как ты уже, наверное, понял, тоже не очень-то афишируют операцию. Потому с их стороны в курсе всех дел только четыре человека, которым невыгодно допускать утечку информации, – погоны полетят, должности тоже. Даже если потом удастся доказать, что действовали правильно, в интересах государства и так далее. С нашей стороны в теме, как говорится, трое. Включая меня. И, повторяю, о тебе, в случае твоего согласия, будут знать только двое: я и московский куратор. Мой, в некотором роде, коллега.

– Витя, прогони уже его.

Марина старалась держаться достойно, однако Хижняк, как никто другой, чувствовал: она уже зажгла свой фитиль и тот очень скоро догорит до конца – взрыв вот-вот прогремит.

– Прогоню. – Виктор снова бросил взгляд на сарай за окном. – Обязательно. Еще пару вопросов, чтобы просто уточнить. Нужен не герой, а козел отпущения, так, Петрович? Ну, в случае удачи это – операция российских спецслужб, если провал – человека сливают. И никто за него не подписывается, особенно если этот тип с биографией вроде моей. Ведь тебя просили найти именно типов с биографией, а?

С ответом Неверов не спешил, тем самым давая понять, что Хижняк рассуждает правильно. Однако держался как игрок, получивший при сдаче изначально сильные карты.