– Из-за этого пива уже с катушек съезжаю…

– Что случилось?

– Да привык пить из банок. А у пустых вырезаю верх и туда всякие детали складываю. Вчера сижу, разбираю системник. Рядом жестянка с винтами. И я, без всяких мыслей, автоматическим движением беру ее и пытаюсь выпить…

– Хм…

– Тебе смешно – а я чуть винтами не подавился. Пару штук точно проглотил…

Для меня, конечно, лучше, когда Юра придерживается первой жизненной позиции. Тогда среди его хозяйства можно расслабиться прямо во время рабочего дня.

Потому что кроме каморки около туалета в Юрином ведении находится роскошное изолированное помещение. Оно состоит из мелкой прихожки и двух небольших комнат. И имеет отдельный вход с торца здания.

По устным преданиям, во времена гимназии там была квартира дворника. Дореволюционная система образования не слишком сурово экономила на тружениках метлы и лопаты.

Академический институт себе такой роскоши позволить не может. Поэтому помещение приспособлено под склад разного барахла. В основном – отработанной техники, с которой жалко окончательно расстаться. Тем более что Юра активно поддерживает легенду, будто весь этот хлам безумно нужен для ремонта действующих компьютеров. Иначе помещение отберут и сделают в нем филиал картотеки или что-нибудь подобное. И тогда Юрина рабочая жизнь потеряет остатки привлекательности.

После обеда мы на час-полтора собираемся здесь втроем. Сам Юра, я и Вадик Семенов из словаря аббревиатур. Мы примерно одного возраста и социального положения. То есть нам не скучно друг с другом.

Мы сидим на потертых списанных стульях. Расслабленно пьем пиво и рубимся в шахматный блиц. Причем и то, и другое происходит под бесконечный аккомпанемент Юриных рассказов о тяжелой сволочной жизни:

– Ну как это назвать? У меня просто слов не хватает…

Юра выдает очередную историю о тупоголовых юзерах.

Он регулярно публикует свой телефон в газете бесплатных объявлений. И в выходные дни ездит по квартирным заказам, поднимая планку личного бюджета.

Клиенты, как правило, не имеют претензий и даже благодарят. Но среди них попадаются потрясающие пещерные экземпляры.

Одна женщина отличилась совершенно особенным образом.

В назначенное время Юра притащился к ее подъезду и вызвал хозяйку по домофону. Она откликнулась вполне незатейливо:

– Кто там?

– Ремонт компьютеров, – дежурно представился Юра.

Женщина молча отключилась. Дверь в подъезд осталась закрытой.

Юра подумал, что домофон не сработал, и повторил вызов.

– Кто там? – так же сдержанно и безлико поинтересовался женский голос.

– Ремонт компьютеров, открывайте

– Я не могу вас впустить. У меня ребенок спит.

– Так мы договаривались на два часа! Я в два и пришел.

– Я же вам говорю – у меня ребенок спит.

Женщина снова отключилась.

В таких случаях всегда можно плюнуть и уйти. Но, во-первых, было жалко потраченного на дорогу времени. А во-вторых, деньги за выполнение заказа уже ощущались как родные.

Юра снова набрал цифры вызова. Первый вопрос и ответ повторились.

– Я вам русским языком сказала – не открою. У меня ребенок спит, а вы шуметь будете.

– Значит, отменяете заказ?

– Погуляйте пока. Он проснется – я вас впущу. .

– А когда он проснется?

– Вот чего не знаю – того не знаю. Он из армии вернулся, они с друзьями вчера всю ночь отмечали…

Юра говорит, что со злости дважды бухнул ботинком по железной двери подъезда. Он гордо уехал домой, но обида до сих пор комом застревает в горле.

Мы сочувственно поддакиваем и приходим к общему выводу, что поведение хозяйки называется сволочизмом. Хотя Юра пытается утверждать, будто это самое настоящее пидорство. Но мы мы авторитетно объясняем, что до пидорства столь мелочный поступок все-таки не дотягивает. И Юра верит нашему филологическому чутью.