Пользуясь моментом, Вадик Семенов пытается растопить ледяное сердце системного администратора:

– У тебя есть хороший компьютерный учебник? Типа Микляева или Левина?

– Дома есть… – осторожно говорит Юра. Он не любит что-либо давать. По меткому народному выражению, его пальцы гнутся только в ту сторону, которая к себе.

– Принеси на пару дней, а?

– Тебе-то зачем?

– Да с мужиком одним поспорил. Хочу доказать, что я прав.

Юра недовольно чешет подбородок и делает ловкий тактический ход:

– Принесу с условием. Двадцать процентов выигрыша отдаешь мне. За теоретическое обеспечение.

– Без проблем, – соглашается Семенов. – Но учти, мы с тем мужиком на щелбаны спорили…

Иногда к нашей теплой компании присоединяется Лиза Александровна. Она старше меня лет на двадцать, но тоже так и не защитила кандидатскую. Хотя из-за выслуги лет все-таки пробилась в старшие научные сотрудники.

Она не курит и не пьет пива. Во всяком случае, в нашем присутствии. И вообще выглядит довольно милой женщиной с разносторонним кругом интересов. Но при этом – жуткая шахматная фанатка, которая ничего не может с собой поделать.

Такое сочетание напоминает об известном историческом прецеденте.

Каждый нормальный школьник помнит, что страны арабского Востока в средние века опережали Европу по уровню развития. Причем сразу во всех областях – от медицины до поэзии. Не говоря уже про туфли с загнутыми вверх носками или курение кальяна, которые Европа освоила на тысячу лет позже.

Пока европейцы прессовали Коперника или Галилея, арабские мудрецы вплотную подходили к принципам строения Вселенной, попутно открывая разные мелочи вроде таблицы синусов и теории отрицательных чисел.

Казалось, что их цивилизация отрывается от европейской, как «Феррари» от крестьянской повозки.

А потом случилось что-то непонятное. И арабский Восток практически замер в своем развитии.

Есть мнение, что прогресс остановился из-за повального увлечения игрой в нарды. Весь умственный потенциал арабского народа ушел в азарт передвижения фишек и кубиков. Склонившихся над ними ученых мужей совершенно перестали интересовать истинная продолжительность звездного года, умножение дробей и дальнейшие поиски философского камня.

Может быть, это было совсем не так. Или хотя бы не так прямолинейно. Но все равно, теория любопытная и заслуживающая внимания.

С Лизой Александровной произошло нечто подобное. Хотя и в сугубо индивидуальном масштабе.

Наверное, она могла бы сделать блестящую карьеру. Уверенно защитить кандидатскую и даже докторскую диссертации. Написать жутко умную книгу о влиянии императивных глаголов несовершенного вида на урожайность кукурузы в Вологодской области. В общем, творчески реализовать себя на гораздо большее количество процентов.

Вместо этого Лиза Александровна прожигает жизнь в бесшабашных шахматных поединках. Вечерами спешит к Екатерининскому садику, где собираются такие же энтузиасты. Постоянно участвует в первенствах района среди любителей.

Во время игры она забывает обо всем на свете. Словно старушка, которая в современной аптеке пытается купить лекарство от склероза за вышедшие из обращения советские рубли.

Как и всякая роковая страсть, шахматы приносят Лизе Александровне не только сумасшедшую радость, но и вполне закономерные страдания. Вплоть до временной утери статуса полноценной гражданки Российской Федерации.

Дело происходило во время очередных всенародных выборов. Так уж случилось, что Лизу Александровну это мероприятие застало в поезде. Она ехала в отпуск – с восторженными мечтами о южном солнце и теплом море. А сосед по купе любезно согласился сыграть две-три партии, что само по себе стало бурным дополнительным счастьем.