– Ума лишилась!

Наталья Алексеевна как бы угадала его мысли и объяснила, что она, взяв перед отъездом с проживавшей у них тетушки клятву не проговориться ему, поручила старушке детей, как матери.

– Я за детей спокойна, Гришата, не маленькие. – И тихо добавила: – А один уйдешь – как знать: вернешься – меня и в живых не найдешь…

Таким голосом сказала, так впилась в него глазами, что Григорий Иванович махнул на все рукой и, подхватив ее на руки, перенес в лодку, по пояс шагая в воде. Через час Наталья Алексеевна, серьезная и строгая, вступила на палубу «Трех Святителей» – ведущего корабля флотилии Шелихова, в девять саженей от кормы до носа. Глядя в сторону исчезавшего из глаз Охотского берега, до позднего вечера простояла она на корме.

Перед сном долго молилась и, ложась под меховое одеяло, задала мужу единственный вопрос:

– А дедушкин убрус с тобой?.. – Во всяком случае, такая сцена описана в книге В. Григорьева.

Возможно, так оно и было, не суть. Важно другое – вместе с Шелиховым на головном корабле «Три Святителя» к неизвестным землям направлялась и Наталья Алексеевна с пятилетним сыном Михаилом. С собой хозяйственная женщина прихватила семена для будущего огорода и четырех коз. Значит, ехала обживаться.

Почти месяц флотилия шла курсом на остров Кадьяк. Решение сделать этот остров базовым было совершенно логично: на Алеутах тесно, да и зверья не так много, а на материке опасно. Шелихов старательно собирал информацию о горьком опыте предшественников – чужие неудачи дали бесценную информацию о берегах, бухтах, племенах – и продолжал строить планы освоения острова. Он был спокоен – никто из побывавших там до него не имел такой мощи: три судна, без малого двести человек, пушки…

10 сентября, когда уже показались первые Алеутские острова, ветер резко изменил направление. В течение двух суток суда пытались лавировать, но вскоре начался шторм. Сопротивляться ему было невозможно. На кораблях задраили люки и «положились на волю Божью». 15 сентября, когда буря улеглась, потерявшие друг друга корабли направились к заранее обговоренному на такой случай месту встречи, бухте Беринга на Командорах. Из трех галиотов к берегу пристали только два. «Св. Михаил» с шестьюдесятью двумя пассажирами на борту исчез. Шелихов отправил людей на байдарках обойти вокруг острова. Остальные члены экипажа стали готовиться к зимовке. Строили землянки, собирали саранный корень (луковицы камчатской лилии), ловили рыбу, охотились на тюленя и сивуча. Когда парусиновые крыши землянок засыпало снегом, Шелихов приказал всем не сидеть сложа руки, а трудиться: ставить ловушки на песца, охотиться на тюленя, переплетать снасти, следить за состоянием парусов и товара, – он понимал, что бездействие в таких условиях может стать причиной болезни. Однако с охотой дела шли неважно: за сорок лет промысловики истребили на Командорах почти всю живность, а лучшее средство от цинги – свежее мясо и кровь. Несмотря на все предосторожности и старания нанятого в Охотске подлекаря сержанта Мирона Бритюкова, к весне двое умерли.

Но жизнь брала свое. В мае Наталья Алексеевна родила крепкую, здоровую девочку, которую Григорий окрестил Авдотьей. Косвенным доказательством тому может служить письмо Шелихову от 29 декабря 1787 года, которое направил ему купец Павел Лебедев-Ласточкин. Сообщая о разных делах, он добавляет: «…вчерашнего дня Авдотья Григорьевна, Ваша дочь, американка, с Анной Григорьевной и с Катериной Григорьевной и с бабушкой их у жены моей в гостях были, то подлинно говорунья, даром что на островах жизни начало получила, а не в Питере, но истинно не замешается в словах по ее детскому еще бытию…»