Глава 2

Некоторые не понимали сразу. Некоторые спорили. Но через неделю они возвращались. Или через месяц. Или через год. Потому что что-то в нём было настоящим. Никакой пышности, никакой магии. Только простая, твёрдая правда. Учение Пустоты, которое он распространял, было не про отказ от мира. Оно было про его понимание. Он учил смотреть внутрь – и не видеть там ничего. И в этом ничего находить свободу. Техника борьбы, которой его когда-то обучила Алими, осталась с ним. Он не использовал её. Но люди чувствовали – он может, если нужно. И потому никто не пытался ставить под сомнение его путь. Он был спокоен. Но не слаб.

Страна желтолицых людей – страна рек, гор и ветров – приняла его. Сначала – как странника. Потом – как мудреца. Потом – как учителя. Его слова шли от селения к селению, передавались устно, а потом начали записываться. Свитки, глиняные таблички, резьба на дереве. Всё, чтобы сохранить суть.

– Нет врага страшнее иллюзии, – говорил он.

– Нет победы важнее тишины в голове.

– Тот, кто не стремится ни к чему, обретает всё.

Сначала его слушали только старики. Потом пришли воины. Потом – дети. Потом даже монахи из других учений начали задавать вопросы. Он отвечал спокойно. Иногда – не отвечал вовсе. Это тоже был ответ.

А за пределами страны, где он жил, о нём уже слышали. Караваны уносили его имя через горы, через морские проливы. Учение Пустоты шло медленно, но верно. Не как война. Не как вирус. Как течение в глубокой реке. А где-то далеко, в верхних слоях атмосферы, невидимый спутник инуитов зафиксировал рост нейронной активности в регионе. Алилу смотрела на показания, не отрываясь.

– Он развивается, – тихо сказала она. – Быстрее, чем ожидалось.

Анка подошёл к ней, посмотрел на экран. Линии графиков шли вверх, словно повторяя линии судьбы.

– Но он не создаёт машин, – ответил он. – Он создаёт понимание. Это не опасно. Тем более, что стремление к пустоте – это стремление никуда. Но они пока не знают этого.

Алилу молчала. Она знала: понимание – это тоже сила. Иногда – самая опасная.

Но пока всё было спокойно. Будда сидел в тени дерева, и перед ним сидели люди. Он не требовал ничего. Только одного:

– Прежде чем искать ответы во вне, посмотри в себя. Там – Пустота. А в ней – свобода.

Будда сидел, как обычно, у подножия дерева. В этот день солнце било прямо в глаза, но он не жмурился. Он просто смотрел перед собой, будто видел дальше горизонта.

К нему подошёл юноша. Тот, что уже несколько дней сидел в стороне и наблюдал, но не решался задать вопрос.

– Учитель, – сказал он. – Если всё – Пустота, тогда зачем жить? Что толку в добре, если оно исчезает?

Будда не ответил сразу. Он медленно отпил воды из чашки, поставил её обратно.

– Вода исчезает, если вылить её на землю. Но пока она в чашке, ты можешь утолить жажду.

Юноша нахмурился.

– Это не ответ.

Будда кивнул.

– Потому что ты хочешь ответ, который уложится в слова. А Пустота – не в словах. Ты не можешь ухватить её руками, но она – основа всего. Без неё – ни воды, ни чашки. Ни тебя.

Юноша молчал. А потом сел рядом. И остался.

Однажды к деревне, где находился Будда, подошли трое вооружённых мужчин. Грубые, пыльные, голодные. Один держал кривой меч, другой – копьё, третий – верёвку. Их взгляды были пустые. Они не знали, что такое покой.

– Выдайте нам всё, что есть, – сказал старший. – Или мы сами возьмём.

Селяне собрались в страхе. Кто-то начал плакать, кто-то прятаться. Кто-то даже схватил камень.

Будда вышел из-за хижины. Он был босиком и не держал в руках ничего, кроме чашки.

– Не надо, – сказал он. – Здесь нечего брать.