На него кто-то налетел, отскочил в сторону, огляделся злыми глазами.

– Ты что тут стоишь?

– Я не стою.

– И не стой. Обеги дом и сторожи окна!

Ксанд не стал ждать, пока его раскроют, поспешил кивнуть и потрусил в указанную сторону. Нужно как-то выбраться из самого эпицентра развернувшейся охоты. Отбежав за угол, бард нырнул в какую-то калитку, нос к носу столкнувшись с вражеским стрелком. Тот стоял с заряженным арбалетом на сгибе локтя и настороженно всматривался в окна верхних этажей.

– Песенник наш не показался?

– Нет, никого не видно. Как сквозь землю провалился, собака.

– Пойду я что ли, вон те окна покараулю?

Стрелок презрительно осмотрел его с ног до головы, хмыкнул и снова вцепился острым взглядом в крышу.

Как просто. Вот только… отступающий с поля боя воин не может не вызвать подозрения. А такие бойцы долго раздумывать не станут – сделают из него подушку для булавок.

– Здесь дыра в стене!

Из верхнего окна высунулась бородатая фигура и замахала руками. Ксанд не стал терять ни мгновения. Враг был слишком многочислен.

– Вот он!!! Я его видел! – завопить нечто подобное его подмывало давно, нужен был повод.

Вокруг словно зашевелился рассерженный муравейник. Где?! Куда?!

Он продолжал махать руками в противоположную сторону.

– Он туда… он туда побежал!!!

Мимо уже пронеслись, гремя железом, трое дюжих мечников. Кто-то пробормотал про себя «к пленникам, гадёныш, побежал». Ага, Ксанд тоже постарался набрать скорость, его хромота могла быть известна врагу, придётся поднажать, чтобы не подставиться. Если часть жителей Лино уцелела, то просто так сбежать, не попытавшись их спасти, было бы крайней низостью.

Другое дело, что, увлекая преследователей за собой, он и их не освобождал, и сам не спасался. Бард завернул за очередной дом, вовремя заметив там кого-то из пришлых. Короткий взмах, блеск металла, хрипение агонии. Ещё одним меньше. Пусть думают, что это сделал тот неведомый, кого они все сейчас так лихо преследуют. Быстро обтереть клинок и мчаться дальше. Стоп. Он, кажется, кое о чём забыл…

Прямо на бегу Ксанд принялся шарить по сторонам своим внутренним, дарёным зрением. Пусто.

Ксанду не верилось, что его жизнь вдруг понадобилась кому-то из правителей окрестных земель. Ему, Игроку, стоит ждать опасности лишь из одного источника – Боги Иторы никак не могли смириться с самой возможностью – избежать их воли. Верно, сейчас, как и много раз до того, смертоубийство творилось человеческими руками, сам же враг не посмел показаться – ни одного источника подозрительного свечения на селиги вокруг – даже его заветный свёрток, специально экранированный от чужих глаз, уже был почти неощутим. Значит, ему противостоят только люди, пусть и вооружённые, пусть в большом числе. Что ж. Это давало барду гораздо больше шансов на успех.

Добраться до глухого забора одного из складов, куда налётчики согнали всех уцелевших жителей, оказалось нетрудно. Несколько раз он даже откликался на обращённые в его сторону возгласы. Да, тот куда-то сюда побежал, нет, сам его не видел. Двум любопытствующим уже никого не придётся ни о чём расспрашивать, по крайней мере в этой жизни.

Тяжело дыша, Ксанд скорчился в какой-то тёмной нише, замер, осторожно огляделся. Трое стрелков высматривают свои цели из окон третьего этажа. Да сколько же их тут! Два мечника и один, вооружённый внушительным боевым цепом, прохаживаются вдоль стен. Вот подбежал ещё один боец – тут же принялся о чём-то бубнить, жестикулируя и нервно оглядываясь. Итора-Мать, сейчас их станет больше… Если он хотел освободить пленников (которых, было понятно, тотчас перебьют, дайте только срок избавиться от него, Ксанда), следовало действовать быстро и решительно. Бежать сейчас самому уже не представлялось возможным – стоило противнику понять, что бард превратился в одного из них – без нормальной брони, на виду у десятка стрелков, далеко не убежишь. Освободив узников, он дал бы себе свободу манёвра.