Везде от яблок одни беды,
Раздор богинь из-за него,
То засыпают сном мертвецким,
Вкусив лишь яблочка того,
«В гробу качаются хрустальном»,
До принца в Лету погрузившись,
То рай теряют эпохально,
Тем вход для всех туда закрывши…
Итак, великий и прекрасный
Родился сын у той богини,
Как полубог силён и властен,
Ему сулят полёт орлиный.
И чтоб он был непобедим,
Мать в воды Стикса[4] окунала,
Лишь там остался уязвим,
Где за лодыжку мать держала.
Его учил всему кентавр,
Хирон воспитывал героя,
И как с оружием обращаться,
И стал он бог на поле боя.
Кормил Ахилла мясом вепрей,
Мозгами хитрыми медведей,
И печень львиную отведший
Стал скор, могуч от этой снеди.
И Агамемнон[5] знал поверье,
Десятый год стоя у Трои:
Падёт сей град тогда в сражении,
Когда Ахилл примкнёт к их строю.
И стал искать его повсюду,
В осаде постарел уже,
Нашли Ахилла только чудом,
Не скрылось шило в том мешке.
Фетида, зная, что опасна
Ахиллу воина стезя,
Что оборвётся жизнь злосчастно,
Хоть подвиг будет жить века,
И доблестных сражений факел
Огнём пылать будет навечно,
Упрятала его подальше,
Вполне по-женски… человечно.
Одела в женскую одежду,
Как много скрыть подвластно ей!
На остров Скирос, к Ликомеду[6],
Меж юных царских дочерей.
Хоть молод был Ахилл ещё,
Лишь девять лет ему минуло,
Но страстен был водоворот,
Кипучей крови к деве юной.
Тогда взрослели по часам,
И царь вкусил о том досаду,
Был скор Ахилл не по годам,
И дева принесла отраду.
Но скрыт, не выдан был Ахилл,
Героя поиск затянулся,
Лишь старец вещий всем открыл —
На Ликомеде круг замкнулся.
Но вот беда: среди девиц
Посланники Агамемнона
Не усмотрели мужьих лиц,
Все были в туниках до пола.
Все молоды, стройны, милы,
Власы струились с плеч волною.
Прибегли к хитрости они,
Чтоб выявить средь них героя.
Купцами тканей, бус, каменьев
Они предстали пред царём
И разложили украшенья,
И меч средь них лежал притом.
Так хитрый Одиссей придумал,
И дал опасности сигнал,
Все от испуга врассыпную,
И лишь Ахилл меч в руку взял…
* * *
Так оказался в стане воин
(Ему было пятнадцать лет)
Под стенами у самой Трои,
Чтоб грекам дать приоритет.
Но духом был Ахилл раздвоен,
Осады время затянулось,
Он в распре был с Агамемноном.
Обиду тот нанёс большую.
Забрав трофей его законный,
Пленённую им Брисеиду,
Чем оскорбил бесцеремонно,
При войске честь его унизив.
Но удержал свой меч Ахилл,
Вняв наставлению Афины,
Но наперёд предупредил:
Не будет помощи отныне
Тому, кто отнял у своих
Достойную делам награду,
Презрев военный их союз,
В сражении не бывав ни разу.
Пятьдесят военных кораблей
Привёл с собою Ахиллес,
От мирмидонцев брег гудел,
Их копий колыхался лес.
Он выжидал и наблюдал,
Готов был повернуть назад,
И в поединках наповал,
Разил, не ведая утрат.
Но не желал он воевать,
Чтобы вернуть честь Менелаю[7],
Своим здесь войском рисковать,
Тем паче смерть здесь предрекают.
Он не спешил ввязаться в бой,
На Трою шёл не за награду,
Он силу чуял за собой
И лишь стяжать желал он славу.
И вот троянский перевес,
Теснят и гонят войско к морю,
И флот горит, тут Ахиллес,
Послал Патрокла на подмогу,
Свои доспехи ему дал,
Врагов что устрашали сразу,
Он с ними быстро побеждал,
Но Аполлон вдруг сбил атаку.
Погиб любимый друг Патрокл,
Доспехи Гектору достались,
Ахилл был в гневе, и с напором
Его войска в войну ввязались.
И криком раненного зверя
Кричал Ахилл на поле боя,
Избыть желая боль потери,
Он страшен был, вкусивший горя.
И видя сына без доспехов,
В бою опасном средь врагов,
Фетида просит у Гефеста
(Лишь он трудился средь богов),
Чтоб сыну выковал доспехи,
Чтоб невредим был и удачен,
И принесли ему победу,
Тем долг Гефеста был оплачен.
Чтоб щит внушал троянцам ужас,
Слепил бы бликами металл,