Ремингтон Астор, или просто Реми, который старше меня примерно на три года, одаривает нас безграничным обаянием. В его карих глазах светится лукавство и неподдельный азарт. Он сложен как греческий бог, и у него аристократический нос, который, как он любит напоминать нам, является отличительной чертой «его светлости». Маленькая деталь о Реми: он всегда говорит о себе в третьем лице и повторяет такие слова, как «моя светлость сделал это» и «моя светлость сделал то».

За ним неотступно идет еще один человек. Мой кузен, Крейтон. Ну, формально, Крей – мой троюродный брат, поскольку наши отцы – двоюродные братья. Однако мы с братьями всегда называли папу Крея дядей Эйденом.

Брат на год старше меня и такой тихоня, что говорит еле слышно, но не стоит путать это с застенчивостью. Просто этому мелкому засранцу на всех наплевать.

И на все.

Его молчание – всего лишь демонстрация скуки. И каким-то образом именно это привлекает к нему всеобщее внимание в кампусе, а он даже не старается. Так продолжается со времен средней школы.

Кроме того, он много дерется.

И хотя резкие черты лица и пронзительные голубые глаза играют определенную роль в его популярности, именно из-за его наплевательского отношения девушки влюбляются в него быстрее, чем сыр плавится на пицце.

Чем больше он их игнорирует, тем более популярным становится. Реми это не нравится, поскольку Крей отнимает у него звание «золотого мальчика».

Они оба изучают бизнес: Крей на втором курсе, а Реми – на четвертом. Излишне говорить, что девушки в школе бизнеса готовы на все, чтобы заполучить хоть капельку внимания Крея.

Всю свою жизнь я росла с этими парнями. Наши родители дружили со школы, и мы продолжаем их наследие. Когда вы дети родителей, наделенных статусом богов, приходится держаться вместе. Чтобы хоть как-то противостоять напору таких предков.

Именно поэтому мы очень близки. В каком-то смысле Реми и Крей не отличаются от Лэна и Брэна.

Ладно, может быть, только от Брэна. Лэн принадлежит к своей собственной лиге.

Сесили закатывает глаза от драматизма Реми.

– И что же тебя терзает?

– То, что вы, девочки, не попросили отвезти вас в кампус. Я даже скачал все ваши любимые песни для этой поездки.

– Мы сами прекрасно водим машину, – отвечает Сесили. – Кроме того, ты забыл прочитать последнее сообщение, которое я тебе отправила.

– Moi? – Он отпускает меня, достает свой телефон и останавливается. – Ни за что на свете… Крей, маленький засранец. Что ты сделал? Поменял мой пароль?

Мой кузен, который стоит в стороне, пожимает плечами, но ничего не говорит.

Я наклоняю голову и вижу, что в телефоне Реми полно порнографических фотографий.

– Извращенец, – бормочу себе под нос.

Сесили краснеет, и если бы Ава была рядом, то назвала бы ее ханжой, потому что в каком-то смысле так оно и есть. Сесили просто не приемлет любые разговоры о сексе.

– Ты отвратительный, – говорит она Реми.

– Нет, это Крей. – Реми хватает кузена за воротник его рубашки-поло. – Он взломал мой телефон и накачал порнуху.

Крей остается невозмутимым.

– Доказательства?

– Я тебе задницу надеру, наглый ублюдок.

– Попробуй.

– Поверить не могу! – ворчит Реми. – Я беру на попечение чудило под свое сиятельское крыло, а он пытается уничтожить не только мою популярность, но и мое благородное имя. Я отрекусь от тебя, отродье! Не прибегай ко мне с поджатым хвостом, когда не сможешь самостоятельно выбраться из толпы.

– Уж сам выживу.

Спокойный и безэмоциональный ответ Крея только еще больше злит Реми.

– Не пиши моей светлости, когда тебе будет скучно.

– Это ты всегда пишешь.

Реми прищуривается, а затем ухмыляется.