Ючке не стала со мной спорить, и я мысленно поблагодарил её за мою незапятнанную гордость.

Мы продолжили свой путь.

Пейзаж вокруг совершенно не менялся: все кусты казались одинаково чахлыми, холмы одинаково песчаными и каменистыми, а воздух везде был спертым и душным. Да ещё и это солнце, чтоб его! Мне вдруг начало казаться, что я иду, не сдвигаясь с места, словно застыл в одном липком и жарком мгновении без возможности из него вырваться.

Именно поэтому я решил нарушить молчание, чтобы хотя бы словами попытаться сдвинуть с мертвой точки движение своего тела в пространстве:

– Слушай, а всё-таки, что тебе нужно в городе?

А в ответ – тишина, но я не сдавался и продолжал болтать, попусту сотрясая воздух:

– И вообще, уж больно ты целеустремлённа для богини, которая меньше суток назад свалилась с неба. А как же задетая гордость и ярость на всё и вся вокруг? Для бога, которого свергли, более вероятным будет уничтожить остатками духовной энергии подвернувшуюся под руку деревню или город. А некоторые в свое время даже умудрялись насолить особенно ненавистным богам, основательно покуролесив в подчиненных им землях. А ты что? Неужели руки не чешутся сорвать на чем-нибудь свою злобу на весь божественный мир? Если вдруг передумаешь, – обращайся, придумаем, как поэфектнее подгадить твоим врагам. Поверь мне, это весело, если не перестараться, конечно: тогда проблем не оберёшься.

Знаю об этом не понаслышке, есть за мной такие грешки, о которых сейчас вспоминаю с лёгким стыдом. Знатно я в своё время напортачил во владениях бога Воды и бога Веселья, хотя с последним не считается: он сам мне помогал устраивать побоища в своих землях, да ещё и пиры закатывал для меня такие, что моё смертное тело еле выдерживало наплыв всевозможных яств. Но, похоже, Ючке не была заинтересована в подобного рода весельях. Что ж, ей же хуже: она многое упускает.

Солнечная богиня молчала, а я совершенно не ждал от неё никакого ответа, так как привык к её многозначительному безмолвию. Я уже готовил очередную бессмысленную тираду, но она подала голос и огорошила меня тремя словами:

– Мне нужно спрятаться, – просто, как само собой разумеющееся, произнесла она.

– Спрятаться? – я резко остановился прямо посреди дороги и обернулся. Ючке не ожидала такой внезапности и чуть не врезалась в меня, но я вовремя отскочил: сталкиваться с женщинами может быть и приятно, но не тогда, когда на них десятки килограммов солнечного металла.

Я невозмутимо продолжил разглагольствовать, наблюдая за тем, как потихоньку лицо Ючке темнеет и становится похожим на лица её старших братьев – воистину, даже боги не могут избавиться от нежелательной наследственности:

– Ты, конечно, всё неплохо продумала – спрятаться в огромном городе, где каждый лезет туда, куда не следует, и туда, куда следует, проще простого, особенно в таком виде, как у тебя сейчас. Ах да, только не забудь сказать вон той огненной штуке, которая не спускает с нас своего взгляда, о своих планах, может, она отвернется ненадолго, и ты сумеешь затеряться в толпе.

Она громко вздохнула и закатила золотистый глаз:

– Ты слишком много болтаешь.

– Уж прости, мне редко удаётся поболтать на божественном наречии, боюсь утратить навык. Только вот, ты хоть иногда слушай, что я тебе говорю. Я здесь уже не первое столетие, так что знаю: спрятаться в этих краях, особенно от богов – невозможно.

Она хмыкнула и молча пошла вперёд, обогнала меня и, не оборачиваясь, двинулась дальше. Я немного понаблюдал за тем, с какой лёгкостью она поднимается на небольшую каменистую возвышенность, и завистливо присвистнул. Дело ли в оставшихся в ней духовных силах или в том, что она была довольно мускулистой, но при этом невесомой коротышкой – по меркам богов, конечно, для смертных она была выше среднего роста – мне эти оправдания не помогали, я чувствовал себя на её фоне тряпкой и размазнёй, а не бывшим Северным богом Войны.