— Редко тут появляюсь, но хочется чувствовать себя в нормальном месте. — туманно отвечаю я, ставя кружку в кофемашину: — Эрика, перейдём, наконец, на ты, чтобы было проще. В ближайшее время будет много работы.
— Хорошо. Что я должна буду делать? — присаживается за стол в гостиной.

Запускаю кофе машину, пытаясь сформулировать то, что хочу от неё. Облокачиваюсь на столешницу, скрещивая руки на груди:

— Нужно вести себя, как и обычно. Ничто не должно выдавать, что это фикция. Нужно научиться не выдавать своего страха или растерянности. — начинаю я: — На встречу мы оденем оборудование, я буду слышать о чем вы говорите. Если мне что-то не понравится и я скажу уходить, ты уходишь. Если я скажу что-нибудь спросить, ты спрашиваешь. Если я говорю не отвечать, ты молчишь. То есть, Эрика, ты реагируешь на любой мой приказ, это понятно? — вскидываю бровь, видя, как девушке это не нравится.

Трёт шею и хмурит брови.

— И перестань это делать. — кивком указываю, на что ее лицо принимает недоуменное выражение: — Невербальный знак, что ты нервничаешь. Потираешь шею, когда не знаешь, как реагировать. — заканчиваю я, наливая кофе и беру чашки, чтобы сесть напротив.
— Что ещё не так? — вспыхивает она глазами, убирая руку.
— Твои глаза. — буравлю ее своим взглядом: — Как бы ты не пыталась скрыть истинные эмоции, получается это у тебя плохо.

Вижу, как она поджимает губы, но быстро берет себя в руки, являя мне усмешку.

— Так может выбрать иной путь, чем дрессировать куклу из шоу-бизнеса?
— Будь он у меня, я бы выбрал… И заметь, не я тебя так назвал. — нагло усмехаюсь на ее молнии в глазах.
— Получается, у меня будет ускоренный курс молодого бойца? – девушка кипит, но сдерживается.
— Нет, Эрика. Та подготовка, что проходят молодые бойцы, сломала бы тебя спустя десять минут. Если я ещё что-то отмечу, я обязательно тебе сообщу. — мы разговариваем о чем то глупом, тем не менее обстановка накаляется, и я чувствую, искрящийся воздух вокруг: — Я не услышал, что ты поняла необходимость полностью подчинятся моим указаниям.
— Я поняла, но вот незадача…не могу обещать. — дерзко отвечает она, вздергивая бровь.

Так и хочется взять ее за волосы и стереть с лица эту надменную улыбку, заставив стонать в забвении. Понимаю, что если бы не озвучил ей все это, была бы сговорчивее, но соблазн испытать малышку Кауфман велик.

— Эрика. — предостерегающим тоном говорю я: — Не нужно.

Она не спускает взгляда, и эти глаза завораживают пленяя. В штанах шевелится орган, на который с недавних времён воздействует эта девушка.

— В ресторане за несколько столиков от вас будет сидеть мой человек. Ты его не знаешь, но поверь, парень ни разу не промахивался. — продолжаю, игнорируя собственные ощущения, наблюдаю, как глаза расширяются от удивления: — Зак и я будем в машине, как и говорил ранее. Три человека, двое из которых проводили операции в Ираке и один армеец, прошедший войну в Афганистане. Полагаю, этого будет достаточно.
— Ого! Отец в курсе? — хмурится.
— Нет. И пока ему не стоит знать.
— Что произошло с этим Мортоном?
— Полагаю, это должен рассказывать не я.
— То есть, ты не откроешь карты? Даже, несмотря на то, что по своей прихоти подвергаешь меня опасности, если тебе верить? — скептически выдаёт она.
— Если бы я был бы не уверен, в том, что смогу спасти при плохом раскладе, я бы не затеял это. — твёрдо отвечаю ей правду: — У меня остался вопрос в отношении твоей семьи.

Жду ее реакции, потому что мой вопрос ей не понравится.

— Слушаю. — настороженно она смотрит, возможно догадываясь о природе этого вопроса.