Сначала страницы шли тяжело. Слова сливались в огромную кашу без смысла и постоянства, а мозг будто бы разучился воспринимать написанное на белом листе бумаги и отказывался понимать. И каждый раз, когда мне становилось невмоготу читать, когда я хотел уже закрыть книгу, смотрел на Тоню и понимал – чтобы наладить с ней контакт, нужно продолжать. Может, если я попытаюсь сделать что-то «в ее духе», если приму ее вызов, Тоня станет благосклоннее.

«Волхв» значилось на обложке книги, что Тоня держала под рукой. «Волхв» – колдун. Может, Тоня тоже волшебница? В чем же тогда ее сила?

Тоня не обращала на меня внимания, взгляд ее был прикован к залитой солнцем трассе и сигарете. И я вновь возвращался к греческому острову, его пляжам и загадкам.

Не знаю, что на меня подействовало гипнотически. То ли музыка ввела в транс, то ли запах Тониных сигарет вскружил голову, то ли желание угодить девушке заставило извилины закрутиться по-новому. Но отчего-то в ушах застучало, к вискам начала приливать кровь, а глаза будто бы впервые открылись. И я зачитал уже по-другому.

Страница летела за страницей, слово за словом, весь мир сузился до черно-белого листа, который достаточно быстро сменялся на другой. Я читал не все, очень выборочно, бегая взглядом по страничкам, не запоминая и не понимая, и боялся не успеть, захлебнуться в повествовании и не выплыть. И мне было настолько странно чувствовать приятное жжение в голове, словно этого я ждал всю свою жизнь.

Я читал и раньше, но мало и только по летним спискам. До девятого класса с книгами мы дружили чуть больше, с десятого – совсем мало. Я смог прочитать только Чехова и Куприна, и то только из-за того, что их рассказы были не такими уж и большими. Но тогда я держал в руках толстенную книгу, чувствовал вес знаний, слов и высокопарных выражений и чувствовал опьянение. Словно в том дымном дурмане, сливавшемся с запахом полей в аромат свободы, Тоня вернула что-то, что прежде у меня отобрали.

Я зачитался настолько, что не заметил даже, как мы остановились. И оторвался от книги только когда Тоня обратилась ко мне. Она холодно улыбалась.

– Что?

– Ужин, – произнесла она и указала черным ногтем на часы. И в самом деле, они вечер.

Я опешил. Куда делось время?

– Это как же я так зачитался…

– У тебя все же есть способность к чтению, это похвально. У многих людей она напрочь отсутствует.

– И что?

– У тебя еще не все потеряно, – ответила Тоня и, дождавшись, пока я заложу книгу чеком, заберу сумку и выйду на улицу, закрыла машину.

– Но ты же говорила, что книги не сделают меня умнее.

– Я и не отрицаю, – ответила Тоня, в этот раз почему-то оставшаяся со мной.

Я постоял минуту, погрелся. И почему мне стало холодно? Так, будто я продрог от колючего морского бриза.

– Пошли. Жарко, – сказала Тоня и кивнула в сторону заправки.

Я ничего не ответил. Мысли были заняты чем-то, о чем я еще не мог думать.

Внутри Тоня себе не изменила и отправилась к холодильнику с энергетиками. Рука ее, увешанная будто бы еще большим количеством браслетов, снова тянулась к верхней полке. Я подошел к ней. Что-то ни есть, ни пить мне не хотелось. Хотелось только одного – поговорить.

– Слушай, Тонь, а зачем же ты тогда призываешь меня читать?

– Потому что тебе полезно. Ты можешь быть неплохим, если горизонты твои будут пошире.

– Неплохим?

Она покопалась на верхней полке, вытащила из глубины холодный энергетик и только потом проговорила:

– Развитым, умным, как хочешь называй. Многим можешь потом понравиться.

Я не совсем понял последней ее фразы, но решил не переспрашивать. Уж больно долго она формулировала прежде чем сказать, будто бы я должен кому-то понравиться.