– А как ты не загораешь, если постоянно под солнцем находишься? – спросил я, поглядывая то на свою загорелую руку, то на ее, белоснежную, не тронутую даже родинками или ранками.

– Отвергаю солнце, – сказала Тоня, вновь приняв вид мраморной глыбы, которая не могла ни улыбнуться, ни повернуться, ни оторваться от созерцания дороги.

– Ты вампирша что ли? – засмеялся я, а Тоня только покачала головой.

– Просто когда-то очень сильно захотела быть аристократически-бледной.

Все пути к спору были обрублены. Я даже не смог сдержать вздох разочарования, когда понял это. Что даже самый простецкий спор не смог провернуть.

Решил себя развлечь. С Тоней заводить разговор бесполезно, играть в телефон – скучно. Тогда я почему-то решил поискать Тоню в соцсетях. Не сказать, чтобы навыки поиска неизвестных людей у меня были развиты хоть немного. Иногда я не мог найти даже друзей, которые давали о себе сколько угодно информации, от аватарки до групп, в которых сидели. О Тоне же я знал ничтожно мало – имя и одна из трех фамилий, которые вполне могли оказаться ненастоящими. Искал ее и Румянцевой, и Рубиновой, и Цветковой, и Тоней, и в шутку даже Анатолием, но ничего так и не нашел. Ни единой фотографии, хоть как-то бы напоминавшей мою спутницу, ни единой странички, ни единого поста. Ее будто бы не существовало. Тони не было даже в списках всяких частных предпринимателей. Тоня не выкладывала плейлисты и не комментировала фотографии. Тони не было на сайтах отзывов и на сайтах знакомств. Ни единого упоминания о Тоне не было даже на документах.

«Такого быть не может!» – вертелось в голове, и я прекрасно понимал, что так оно и было.

Тони не существовало. Во всяком случае, той Тони, которая мне так представилась.

Я был уверен в выводе, потому что в наше время у человека просто не могло не быть страницы хотя бы в одной из соцсетей. Все создавали профили для работы, для предпринимательства да и просто для того, чтобы попереписываться со старыми друзьями или родственниками.

А Тони не было.

Были взрослые Антонины, были Анатолии, которым не исполнилось даже десяти, но моей Тони среди них не упоминалось.

И я вновь начал задумываться. А правду ли она говорила мне все это время?

Мне стало не по себе.

Конечно, я жаждал загадки, мечтал о приключениях, об истории, по которой можно было бы снять фильм. И судьба, обрадовавшись, мне все с радостью преподнесла в лице Тони. Но загадка была такая мутная и непонятная, что это уже переходила в стадию страшилки.

– Твоя активная мозговая деятельность мешает мне вести машину, – процедила вдруг Тоня, когда я в шестой раз подряд принялся стучать пальцами по экрану, искать очередную Антонину с другими фильтрами.

– А что ты мне прикажешь делать?

– Возьми из бардачка книгу и почитай, если заняться нечем. Иначе пойдешь за машиной пешком, – прошипела Тоня и ткнула пальцем в бардачок, будто бы я не знал, где искать.

– Ты же говорила, что книги не помогут мне стать умнее.

– В твоем случае чтение лишним не будет, – высекла Тоня и включила музыку.

Я покраснел, нащупал смысл ее слов кончиком языка, на котором появился горький привкус обиды. Примирился. Совсем не хотелось думать. Вздохнул и убрал телефон в карман,.

– Противная ты, Тоня, – вздохнул я устало, а Тоня ничего не сказала и вновь закурила. Взгляд ее был куда красноречивее слов.

Я не хотел читать, совсем не хотел. Книжка из бардачка была толстая, потрепанная и совершенно непривлекательная. И будь у меня хоть какие-то возможности развлечься, я бы не притронулся к ней. Но делать нечего. И лучше попытаться читать, чем снова и снова погружаться в мысли.