За окном темнело, скоро пора было расходиться, но под конец, как всегда, Фаргат оставил самое интересное. Нам раздали две схемы – схематическое изображение человека и изображения элементов Мер-Ка-бы. Мы разбились на пятерки, один из нас садился в центр, четверо – вокруг него. Те, кто сидели вокруг, должны были тестировать того, кто сидел в центре. Мы должны были определить состояние чакр, органов и элементов поля света тестируемого. В нашей пятерке, кроме меня, была моя тезка-ровесница, пожилая тихая женщина с румянцем во всю щеку, йогиня и Надежда, та, которая хотела отменить надвигающиеся перемены и пела оперным голосом.

Первой в центр села моя тезка. Фаргат дал команду начать просмотр. Я была в некотором смятении и задала вопрос, который меня волновал, и ответ на который я уже знала:

– Чем смотреть-то?

И услышала ожидаемый ответ:

– Кто чем может… Итак, смотрим чакры.

Я закрыла глаза. Ничего. Тогда я встала с закрытыми глазами и протянула руки в направлении центра. Цвета не пришли. Тогда я открыла глаза и подняла руки высоко над головой своей тезки и стала их постепенно приближать к ее голове. Я уже чувствовала упругость ее ауры, я погрузила в нее свои ладони и ощутила вибрации и круговое воронкообразное движение над головой. Я называю это торсионным полем чакры. Движение было мощным, энергия поступала потоком и всасывалась внутрь. Я стала опускать руки ниже, дошла до сердечной чакры, в ней вибрации и круговое движение были слабенькими, такими же они были и в районе пупочной чакры. Я взяла схему и пометила фломастером эти чакры. Я делала все очень медленно, Фаргат уже командовал:

– Смотрим органы.

Я снова встала, встала и Надежда. Я отошла подальше, чтобы войти в вибрации моей тезки постепенно, иначе сидящие вокруг мне мешали, вибрации путались. Я прислушалась своими ладонями к той, которую должна была увидеть насквозь. Я приближалась потихоньку к ее спине, с другой стороны подходила Надежда. Она начала «осмотр» сверху вниз, а я – снизу вверх. Так мы и замерли. Я не понимала, что я чувствую. Ровные вибрации в двух точках как бы замирали. Я такого никогда не видела. Я зашла спереди и снова приблизила ладони. Внизу живота снова определились два участка с отсутствием сигналов, вокруг них вибрации были какие-то неровные, а на периферии кругов они снова переходили в ровные, сильные вибрации. Надежда тоже замерла напротив верхней части тела, лицо у нее было сосредоточенным. В этот момент прозвучало предложение отметить на схеме то, что мы увидели, и перейти к просмотру элементов Мер-Ка-бы. Фаргат предупредил, что просматривать будем элементы поля света, построенного на основе тетраэдров, так как сегодня мы делали именно эту медитацию. Те формы, которые каждый видел у себя, не нужно даже пытаться увидеть. Мы смотрим не то, чем мы отличаемся, а то, что у нас общего.

Почему-то я не стала вставать, не стала подходить к своей тезке. Я села в позу, в которой обычно медитирую, и сосредоточилась на мысли о том, как выглядит ее поле. Вдруг перед мысленным взором возник золотистый свет, который стал принимать формы тех элементов, которые я мысленно хотела посмотреть. Я увидела золотистые тетраэдры и огромный белесый диск с расплывшимися краями. Я не увидела темного контура диска, как ни старалась, не увидела и трубки праны. Забегая вперед, скажу, что пранической трубки я не увидела ни у кого, из чего сделала вывод, что у меня просто не получилось, так как другие ее видели. Лучше всех ее видела женщина с румянцем во всю щеку, но ей не давались некоторые другие элементы. Прозвучала команда заканчивать просмотр, мы пометили на схемах то, что показалось нам значимым, и начали обмен впечатлениями. Я показала две точки, нарисованные мной внизу живота и прокомментировала: