Снова занятия, мощная энергетическая зарядка. Потом занимаемся совсем странными вещами: скачем, машем руками, придумываем мантры. Все весело, со смехом. Фаргат рассказывает нам о волшебной силе звуков, о языке вселенной, который он называет «язык ангелов». У этого языка нет слов, которые имели бы постоянное звучание и стабильное лексическое значение. Есть только вибрации, только идущие от сердца звуки, есть настроение и мощный энергетический посыл, есть тот, кто говорит на этом языке, и сеть те, кто его понимает, потому что настроен на ту же частоту.

Наша задача если не научиться говорить на нем, то, по крайней мере, понимать его, переводя вибрации в зрительные образы. Для начала мы учимся издавать звуки, идущие из глубины души, возможно, из подсознания, возможно, те звуки, которые существуют в информационном поле планеты и, соответствуя уровням вибрации каждого из нас, несущие только нам предназначенную информацию. Меня несколько пугает моя несостоятельность в этом вопросе, поскольку мой слух крайне неразвит, музыкальный слух почти отсутствует. Я знаю многих людей, которые воспринимают вибрации на слух, как звуки определенной частоты, и даже могут воспроизводить их голосом. Я к их числу не отношусь, о чем честно предупреждаю Фаргата. Он улыбается:

– Забудь об этом. Все мы разные. И у всех все получается по-своему. Начнем.

Мы разбиваемся на пары, потом на четверки. Он задает тему, а мы должны издавать звуки на эту тему. Сначала мы хохочем, особенно я, друг над другом и над собой. Постепенно нам становится интересно издавать звуки, которые нам приятно издавать. И слушать друг друга. Мы рассказываем друг другу о себе, издавая каждый свои, понравившиеся ему звуки. И иногда понимаем, кто и что хотел сказать. Вскоре я замечаю, что из моей палитры исчезли согласные звуки. Голос стал грудным и шел откуда-то снизу грудной клетки. Надежда вдруг запела таким мощным оперным голосом, что мы все обалдели. В ее ариях без слов было столько страсти, будто ей было, по крайней мере, вдвое меньше лет, чем она сама раньше думала. Мы начинали немного чувствовать друг друга.

Мы уже не уходили на обед, есть никто не хотел, да и времени было жалко. Мы снова уселись в круг, чтобы провести очередной эксперимент. Фаргат должен был говорить с нами на языке ангелов, а мы – попытаться понять, о чем он нам рассказывал. Вдруг я обратила внимание на мою тезку-ровесницу. Она опять оказалась напротив меня, но это была другая женщина. У нее не было вчерашнего животика и расплывшихся бедер. Передо мной сидела женщина с высоким, как раньше, бюстом, но с совершенно плоским животом и стройными бедрами. Я аж вскрикнула:

– Ой, что с тобой?

– А что со мной? Со мной все хорошо. Я прекрасно себя чувствую.

– Еще бы! Ты потеряла за ночь килограммов десять!

Она посмотрела на себя, потом обвела всех нас удивленным взглядом:

– А я думаю, почему мне сегодня так легко?!

Все разом загалдели, потому что ее похудание, совершенно невозможное по всем физическим законам, стало первым подтверждением исполнения загаданных вчера желаний.

Наконец, все угомонились, и Фаграт заговорил на языке вселенной. Мы расслабились, войдя в легкое медитативное состояние, и отпустив на волю свое воображение. Беспокойство, что я ничего не пойму, сначала мешало мне, но вскоре я погрузилась в издаваемые Фаргатом звуки и картинка вдруг четко проявилась в моем мозгу. Бескрайняя пустыня простиралась передо мной. Караван из шемтнадцати бедуинов уходил вдаль. Я была одним из них. Я покачивалась в седле на черном, вернее вороном жеребце, и, в то же время, наблюдала со стороны, как наш караван удаляется по пустыне все дальше и дальше, туда, где золотой песок переходит в золотую полоску заходящего солнца. И продолжает свое движение все выше и выше в небо, озаренное заходящим солнцем. Мне было необыкновенно уютно в покачивающемся седле, ощущение предвкушения чего-то необыкновенного наполняло беспричинной радостью. Слово «Путь» ясно всплыло в сознании.