Миа.

Я пребывала в шоке. Нет, в ужасе. Это была не игра, а настоящая бойня. Пока одни психи пытались прикончить друг друга, пару тысяч других психов восторженно орали во все глотки. Почему-то в голову пришло сравнение с Гладиаторскими боями в Риме. Не уверена, что когда-нибудь пойму и тем более одобрю блейдвингс. Все внутри восставало против такой жестокости. Но времени, как следует осмыслить произошедшее не было. Сразу после игры парней забрали медики. Битый час я бесцельно слонялась по коридорам медкорпуса, дожидаясь, когда их отпустят. За это время умудрившись выдуть три стакана кофе. И как оказалось не зря. Хватило одного взгляда на «героев», чтобы понять – у нас впереди жаркая ночка. И секс тут ни при чем.

От вида заштопанных, заплывших гематомами лиц меня мутило, но я держалась. Парням ведь еще хуже. Сейчас они накачены болеутоляющими лекарствами, но наступит утро и обоим не поздоровится. Добравшись до апартаментов, уложила обоих в кровати, и в нерешительности остановилась. Бросать их в таком состоянии казалось предательством. Ведь теперь все официально, я помощница, а значит должна находиться рядом. Но, помимо чувства долга, меня переполняла жалость. А потому решение далось легко, сегодня я останусь здесь. Расстелила себе на диване в гостиной и легла. Но сон не шел. Перед глазами мелькали моменты игры. Снова и снова. Я не понимала, как можно добровольно в таком участвовать?

Ничего удивительного, что громила Скиннер скатился перед матчем в депрессию. Помимо боли и чудовищного стресса, всегда есть риск оказаться в проигрыше. Едва ли такое может воодушевлять.

Ночью мне то и дело приходилось вставать, чтобы напоить парней водой. Кинг едва шевелился, ему с трудом удавалось пить даже через трубочку. Рассеченная губа выглядела не важно и отекла, делая его похожим на здоровенную воинственную утку. У Скиннер налился фингал под глазом. Затянутый в эластичный корсет торс тоже оптимизма не внушал. Парень всю ночь раненным зверем метался на простынях. Хотела было обработать фингал, но передумала. Дотронься до лица и тебя снесет мускулистой ручищей, как щепку. Нет уж, кто-то должен оставаться на ногах.

Как только наступило утро, я помчалась в медкорпус и потребовала обезболивающее. Медики упирались. Оказывается, чтобы получить лекарства парням нужно прийти самим.

– Да, они даже в туалет встать не могут! Прикажете на себе их тащить?

Наконец, один из собеседников сдался, схватил бокс и пошел за мной. Вот интересно, если бы не мое упорство, парней вообще кто-нибудь навестил?

Медик провел осмотр, поменял повязки и оставил лекарства. Спокойный, с внимательными серо-зелеными глазами, он располагал и внушал доверие. Особенно после того, как минут пятнадцать терпеливо объяснял мне, когда и как менять повязки на ранах блейдвингеров. Честно, я старалась запомнить все до единого слова.

В который раз напоив парней, я решила, что пора заглянуть в столовую. С едой все прошло легче, чем с лекарствами. Все же повара молодцы! Стоило намекнуть, что завтрак необходим сцепке, забившей вчера Королевский мул, как работники загрузили меня контейнерами под завязку. По-моему, здесь хватит и на обед, но в случае с этими проглотами, трудно сказать определенно. Аппетит у парней всегда был отменный.

С подносом наведалась сначала к Артуру и на некоторое время зависла, раздумывая куда бы примостить поднос. Комната напоминала берлогу. Повсюду валялась одежда, обувь, пустые бутылки из-под напитков. Заметила в углу огромную коробку, до верху набитую кубками и медалями. Похоже, свой переезд блейд так и не завершил. Не придумав ничего лучше, примостила поднос на кровать.