***

Я стоял в каком-то поле. Мои колени щекотали клубни ярко-желтой пшеницы. Я смотрел вдаль; был прекрасный алый закат, который напоминал мне о хороших воспоминаниях лета, когда мы с Леной катались на велосипедах по сельским дорогам. Пыль вздымалась от наших колёс, и мы скорее мчались ко мне домой, к бабушке. В деревянной избе мы пили молоко, ели жареную картошку с грибами, бабушка рассказывала, как познакомилась с дедушкой. Но в этот раз я стоял в поле один и смотрел на скрывающийся закат. Ветер проходил по кустам пшеницы, и я любовался этим видом. Тут вдруг почувствовал что-то липкое на своих руках. Я опустил голову и резко вздрогнул: это была бордовая жижа, покрывающая обе руки. Она капала с рук прямо между ветками пшеницы на землю. Меня дернуло от осознания, что это была кровь. Я резко вскочил. Это был сон – просто обычный кошмар, который мучает меня зачастую. Я глубоко вздохнул и протёр выступивший пот с лица. За окном сверкали лучи красного цвета; собирался закат. На часах близилось десять часов вечера. Я сел собирать рюкзак к завтрашнему первому дню в школе.

– Опять вспомнил Лену, – сказал я фигурке, облокотившись двумя локтями на стол. – Я сильно хочу, чтобы ты вернулась.Мой взгляд упал с лисички прямо на деревянную поверхность стола, мысли путались. Я понимал, что в потере подруги виноват только я: тогда мне нужно было продолжить искать её или просто не играть в эти дурацкие прятки. Ещё этот первый день в школе – завтра он размажет меня лицом об грязь. Я чувствовал, что подходила паника, пришлось выпить пилюлю, что прописал мне мой лечащий врач. Доктор постоянно спрашивает, как я себя чувствую после потери старой подруги. Но в целом разговоры с ним мне помогают, или я просто в это верю. Полностью отсутствовало желание идти завтра в школу. Я боялся: примут ли меня? Хотелось сломать себе руку, чтобы никуда не идти. Остаться в этих четырёх стенах с лисичкой, плакать и биться о стол, лишь бы не видеть одноклассников. Но таблетки имели странный эффект – от них сильно хотелось спать; я заметил это давно, когда только начал принимать. Вскоре я провалился в глубокий сон.

Звон будильника – словно мелодия перед смертной казнью. Первый день с моими ровесниками грядёт, и вставать так не хотелось, но мне всё же придётся. Первым делом я как следует потянулся – одно из лучших ощущений после крепкого сна, а затем пошёл собираться в школу. Иногда интересно разглядывать себя в зеркале перед выходом. Этот предмет интерьера может вызывать отвращение или, напротив, поднимать свое самолюбие. Я старался выглядеть хорошо, чтобы никто не мог придраться к внешнему виду, но мою кожу, к сожалению, не замаскируешь. Пришлось покинуть квартиру и отправиться на занятия. Ноги переплетались в след за мной, рюкзак давил на плечи. Я всё время размышлял, что же будет на моем новом месте учебы: будут ли меня обижать? Стоит ли сопротивляться обидчикам? «Нет, я не буду терпилой!» – подумал я. Мне хотелось верить в это, но какая-то часть мыслей думала об обратном. Раньше, когда я давал отпор, часто приходил домой с синяками и ссадинами. Обидчиков было больше, и они были сильнее. Отец как-то предлагал мне заняться каким-нибудь боевым искусством, но я просто побоялся, что там будут такие же задиры, как и в школе. Наверное, нужно было попробовать. И вот я почти подошёл к школе. Некоторые дети из младших классов проходили мимо, ловил их взгляды на себе. Они будто видели безумного маньяка – у которого вместо школьного рюкзака был мешок с останками и костями, а сам я был весь испачкан в крови. Пялились и даже не стеснялись. Было понятно, что таких как я они не видели.