И тут Господь попросил у нее пить. Это было двойным нарушением существовавших у Его народа устоев. Мало того, что Он заговорил с жительницей самарийского города, Он заговорил с женщиной, вот так просто, на улице, в отсутствие ее мужа. Это считалось неприличным, безнравственным.

Женщина очень удивилась:

– Как ты, будучи иудей, просишь пить у меня, самарянки? Ибо иудеи с самарянами не сообщаются.

Тут завязывается диалог, один из самых длинных и проникновенных в евангельских книгах. Писательское мастерство Иоанна Богослова передает интонации, позволяет нам почувствовать настроение беседы, воочию увидеть происходящее.

Христос, утомленный трудным путем, ожидающий учеников, отправившихся раздобыть еды, просит пить у женщины. У Него нет ничего, чем бы Он мог зачерпнуть воду, но на ее вопрос Он отвечает:

– Если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую.

Она удивляется этим словам, ведь в ее понимании вода живая – это ключевая вода, вода из источника, а этот странный человек мало того что заговорил с нею, так еще и, прося пить, уверяет, что сам может дать воды.

– Господин! Тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок; откуда же у тебя вода живая? – недоумевает женщина.

Но вот внезапная мысль озаряет ее. Что-то подсказывает, что собеседник предлагает ей какую-то другую воду, не из этого источника. Кто же этот собеседник? Где же та живая вода? Неужели есть источник лучше и важнее этого, полученного в наследство ее соотечественниками от святого праотца Иакова, который сам со своими домочадцами пил из него? Если бы была другая, лучшая вода, то Иаков не пил бы отсюда… Между тем чужестранец говорит именно о другой воде. Неужели Он больше самого Иакова?

Такой вопрос, естественно, возник в голове самарянки, и она задает его Спасителю:

– Неужели ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь и сам из него пил, и дети его, и скот его?

Непонимание женщины нисколько не тревожит Христа. Он видит в ней способность к духовному просвещению. Он терпеливо разъясняет, в чем заключается преимущество Его воды, утоляющей духовную жажду, текущей в жизнь вечную, перед чувственной водой Иакова, после питья которой жажда опять возобновляется. Он говорит:

– Всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную.

Он говорил о принятии Святого Духа, но, конечно же, женщина не поняла Его.

В следующей ее фразе чувствуется нечто по-детски простодушное, она доверяет словам не обычного незнакомца и просит Его:

– Господин! Дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать.

Бог говорит с женщиной о духовном, но она думает о земном.

Тогда Спаситель велит ей:

– Пойди, позови мужа твоего и приди сюда. На ее слова: «У меня нет мужа» Он отвечает:

– Правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала.

Вот, оказывается, как… Становится понятно, почему она одна пришла в неурочный час к колодцу, почему не хотела встретиться здесь ни с кем. Самарянка не отличалась строгостью поведения и, разумеется, была всеми презираема, позорным считалось общаться с такой женщиной. Христос же не просто общается – Он проповедует ей истину, дает ей Воду Живую – вечную жизнь. Он открывает ей, что «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине».

Удивительно, но Христос говорит с грешницей спокойно и доброжелательно, без обличения, говорит прямо и открыто. И на ее слова, что она знает – «придет Мессия», Господь отвечает: