Караван будто парализовало. И меня это устраивало. Справившись с первой волной дурноты, я дрожащими пальцами выудила второй накопитель и стиснула его в кулаке, с вялым любопытством рассматривая потрясенные лица купцов, караванщиков и наемников. В такие моменты сразу видно, кто бывал в Пустоши и наблюдал работу чернокнижников, а для кого это первый опыт.

Накопитель стремительно пустел. По венам живительной влагой струилась моя собственная магия, которую я предусмотрительно сцеживала в накопители. Плохо дело. Первый же день пути минус два накопителя и куча простых людей и магов, не знающих, что их ждет впереди. Нужно будет на первой же стоянке растолковать им это в манере, свойственной всем чернокнижникам: безжалостно и цинично, зато доходчиво. Я давно уже поняла, что если жалеть гордость и самолюбие людей, то в итоге получаешь горы трупов.

— Лил!.. — испуганный полушепот-полувопль Виннела сбил с полета мысли и дальнейших планов. Я с неудовольствием покосилась на боевика, но он предпочел этого не заметить: — Т… Ты как? Зачем лезла вперед, если есть целый отряд боев…

Я скривилась. Начинается. И жестко оборвала:

— Затем. Во-первых, я просто потрясена глупостью дипломированных боевиков! Виннел, ты что, не знаешь, кто такие шшейвры? Не знаешь, чем они опасны?

Виннел обиженно дернул плечом:

— Знаю. Но мы убивали таких на практике!

— Ослабленных, в единичном экземпляре и под контролем преподавателей?

— Мы сами искали их! — вскинулся Виннел, впрочем, молчаливо соглашаясь с тем, что их страховали магистры из академии.

Я только головой покачала:

— Если хорошенько попросишь, то я расскажу вам, чем опасны шшейвры в частности и твари Темного мира вообще. А пока тебе достаточно знать, что я чувствую ответственность за деревню, в которой жила. И бросать ее без защиты на растерзание тварям не собираюсь. Понятно?

Виннел обиженно поджал губы. Но все впечатление от его демарша испортил жирный лепесток черной сажи, медленно спланировавший от пожарища ему на нос. Боевик скривился от отвращения и остервенело смахнул с лица гарь. Я фыркнула:

— Давай, займись делом, пока я корчусь от слабости. Организуй всех, двигаемся дальше. Нужно успеть пройти до полудня как можно больше.

Виннел выпрямился в седле, до побеления кожи стискивая поводья, и наградил меня долгим, пристальным взглядом:

— Что сталось с той милой красавицей, которая беспокоилась обо всех? Даже о тех, кто того недостоин? Боялась обидеть вскользь брошенным словом, тщательно подбирала интонации…

Теперь пришла моя очередь кривиться. Виннел нашел что вспомнить! Отвернувшись и наблюдая, как медленно оседает на мертвый песок копоть, оставшаяся от сожжения шшейвров, я огрызнулась:

— Она получила темный дар и стала проклятой чернокнижницей!

Боевик промолчал в ответ. Я подумала было, что он устыдился своих слов. Но когда повернула голову, оказалось, что Виннела попросту рядом нет. Он покинул меня так тихо, что я даже восхитилась невольно: это какая же обида и злость владели наемником, что он, вопреки всем своим словам, что ему не везет с варнами, смог заставить ящера двигаться без слов!

Вскоре караван двинулся дальше. Магия из накопителя восстановила мои силы в достаточной степени, чтобы я не вывалилась от слабости из седла. Но недостаточно для того, чтобы рваться на подвиги. А потому я предоставила руководство движением каравана Виннелу, лишь зорко наблюдая за его действиями и командами со спины своего ящера. Боевику явно не хватало опыта работы в Пустоши, кажется, это теперь понимали и братья-купцы. Они странно смотрели на меня, будто у меня на плечах выросло сразу две лишние головы. Но даже не пытались приблизиться во время движения. Впрочем, это не отменяло того, что избежать расспросов во время стоянки мне не удастся. Но я и сама планировала хорошенько с ними «побеседовать», так что предстоящее не пугало. Но превентивно портило настроение. Первая совместная ночевка явно легкой и приятной не будет.