Усач почесал голову, затем подмышкой, заодно поправив пистолет. Встал. Он оказался ростом еще выше, чем Рожа, метра два, не меньше.

Выйдя с трудом из-за стола, усач приблизился к Тимофею. Тот похолодел, готовясь к больничной койке.

– Ну, звони, – вдруг кивнул усач на черный массивный аппарат времен Иосифа Виссарионовича.

Тимофей на негнущихся ногах подошел к реликту.

– Спасибо, – слезливым каким-то голосом выдавил он, хватая трубку.

– Только у нас платный.

– Сколько? – счастливый, спросил Тимофей. С этого бы и начинали. А то – лицом об асфальт!

От услышанного тарифа он чуть снова не упал.

– Да мне по городу, – промямлил Тимофей. Усач полез рукой подмышку – то ли за пистолетом, то ли просто почесаться.

Делать нечего. Плакал его обед с коньяком. Но пусть только шеф попробует не оплатить это!

Крупная купюра из его гомонка оказалась в лапе усача. Тимофей, вернувшись в реальность, уже остервенело крутил диск. На том конце отозвалась секретарша Ксюша.

– Алле! Брокерская контора «Берлога». Слушаю вас, – пропела она заученно-томно.

– Ксенька, шефа позови, – прервал ее Тимофей сиплым голосом.

– Алле? Кто это? – тон ее моментально сменился на пренебрежительно-грубый.

– Елки, это я, Орликов, с торгов, с биржи!

– А…

«Хрен-на!» – хотел сказать Тимофей, но передумал

– Шефа позови, говорю.

– А-а… его не-ету … – протянула Ксения.

– А-а ги-де о-он? – передразнил, не сдержавшись, Тимофей.

– Не доложился.

– А кто есть? Ермачов есть?

– Ника-аво не-ет.

– Мама родная! Где вы там все ходите?!

– Я-то здесь сижу! – обиделась Ксюха.

– Сидишь… Слушай, это ты ведь письмо из Новонорильска принимала по факсу? Дня четыре назад?

– Ну, я-а…

– Срочно найди! У меня копия затерялась («тьфу, зачем я?»), поищи сам факс.

– Срочно? – вздохнула сверхленивая Ксения.

– Бл… – поперхнулся он и добавил: – Да.

В трубке послышалось неторопливое цоканье ее каблучков и шелест бумаг.

– Не по времени хоть берете? – решился пошутить Тимофей, обращаясь к своим обидчикам-спасителям.

– Надо бы … – криво ухмыльнулся начальник каптерки.

Ожидание затягивалось. Тимофей уж успел и галстук поправить, и пиджак, и прическу. Мог бы при желании и туфли почистить. Мать ее, что она там копается? Как будто в день принимает по сотне факсов.

Наконец, каблучки снова зацокали.

– А нету, – услышал он ее равнодушный голос.

– Как так?

– Никакого нету факса из Новонорильска. Тут есть из Тольятти, из Магнитогорска…

– Вот-вот, что там из Магнитки? А, впрочем, нет, не надо. Там нет ничего, и не было. Как же так? А где ж тот факс?

– Ну-у, не знаю.

– Не знаю! – Тимофей еле стерпел. – Кто знает-то?

– А че вы кричите?

– Блин, кричу… Это я еще не кричу… Шеф когда будет?

– Ну-у, после обеда обещал… И другие тоже.

– Н-да?

Нецензурное пожелание приятного им всем аппетита не успело сорваться с его губ – он аккуратно положил трубку.

– Спасибо, мужики, – вздохнул Тимофей. – Выручили.

Охранники снисходительно ухмыльнулись в ответ.

– Заходи, – напутствовал его парашютист-орденоносец. – Тариф ты знаешь.

Амбал-охранник провожал Тимофея, теперь под ручку.

В дверях они столкнулись со знакомым портфелем – прижав его к животу, в каморку входил Южанин. Тот, что «платил долларами». Галстук его был в руке сопровождающего охранника. Двое спутников грузина с закрученными за спину руками маячили сзади.

– Э-э-э, – протянул усач-орденоносец, не успевший влезть обратно за свой стол.

Учитель словесности Леонид Алексеевич и бывший военрук Загузин оккупировали уютный подоконник в переполненной забегаловке возле драмтеатра. От водки им уже было плохо, и для разнообразия они взяли портвейна.