– С десяток. Не знаю… если честно – не считал.

– Больше! Не скромничай. Молодец, только дальше дело не пойдёт. Всё что мог – ты сделал! Запчастей нет, а из навоза за́мок не построишь. Ты за рычагами как?

– Опыт имеется, товарищ командир.

– Бросай железки тогда. Сам видишь: не исправить ситуацию. Выбираем сейчас самые хорошие машины, сливаем в них топливо из безнадёжных; забиваем боекомплект и идём на подмогу товарищам. Тяжело им без танков! Победить, не победим… пока! а до подхода основных сил, время выиграем. И покажем, на что способны! Если ты не трусишь, конечно… там живыми остаться сложно, сынок…

В те годы, слово «трус» являлось невероятно позорным. Не дай бог, тебя таковым кто посчитает – это личная трагедия! Если сказали, не боишься ли ты чего-то – умри, а докажи, что нет!

– Зачем обижаете, товарищ комиссар? Рвусь в бой!

– Передадим Гитлеру гостинец в виде обгоревшей брони Круппа!

Под командованием полкового комиссара в спешке начали готовить боеспособные танки для стремительного броска на подмогу товарищам: сливали масло, солярку и бензин с поломанных машин; резво грузили снаряды, патроны. Вскоре к нам на помощь пришли люди из беженцев, носили воду и брались за всё, что им скажут, у них оставалась надежда, – «Уж вы, танкисты, отбросите врага туда, откуда он пришёл!»

Бои проходили всё ближе и ближе: от густого, чёрного дыма, казалось, наступила ночь. Следовало поторапливаться или некому станет идти на помощь.

Я не зря упоминал, что не знаю, как сложилась бы моя судьба, если не полковой комиссар: он оказался талантливым командиром и организатором. Под его руководством каждый находился при деле. Сам он не только «горло рвал», активно помогал подчинённым. В будущем я всегда стану брать пример именно с этого человека – Байдукова Виктора Илларионовича! Люди с его должностью (политработники) остались в памяти, как в большинстве своём самодуры: лишний комсостав, упразднённый в 1942 – ом. Возможно – это и заслуженно, но явно не про нашего комиссара, настоящего батю! В танкисты он пришёл из кавалерии, от которой в память остались на лице россыпью полоски шрамов, человек среднего роста, довольно крепкого телосложения с широкими плечами (я удивлялся, как он в люк влезает так лихо?) и огромными ладонями – кулаки его, вероятно, можно было использовать вместо кувалды при натяжке гусеничной ленты! Многие избегали с ним здороваться за руку, знаете, какое могучее у Байдукова было рукопожатие? Сжимал твою ладонь так, что ты чуть под себя не ходил от боли. Я обычно ловко избегал его протянутой руки, проскакивая вбок: приобниму Илларионовича, по-товарищески так, хлопая по плечу. Спасибо ему, что в самый критический момент обратил на меня внимание и в короткий срок многому научил!

Мы приготовились к бою.

Каких только танков не вошло в наш состав: «Т-34», «КВ-1/2», «БТ», «Т-26», «Т-28», ещё пулемётные, плавающие танкетки «Т-38/40». Словом, кроме первых двух вышеуказанных машин, все оказались лёгкой добычей для врага – зажигалками или «братскими могилами» для отважных защитников нашей Родины в один из самых чёрных дней её истории.

Виктор Илларионович, механиком-водителем в свой радийный танк «Т-34» взял именно меня, спросив при этом:

– Ногами командовать стану, понимаешь, что это?

– Так точно!

– По машинам! – Громко крикнул он и через минуту несколько десятков советских танковых двигателей, взревев, повели броневые «кулаки» на помощь бойцам Красной Армии.

Меньше чем через полчаса я принял боевое крещение.

По дороге к передовой, у меня немыслимая уверенность в себе пылала! решительность, смелость; думаю, – «Сейчас я вам гадам задам, всех на гусеницы накручу!» – Потом головной «БТ» вспыхнул, башня его в сторону слетела, я машинально свой люк захлопнул. Командир мне по правому плечу ногой – объезжаем горящего товарища; начал без приказа маневрировать, пытаться сквозь триплекс рассмотреть, откуда стрелял противник. Но здесь ещё больше злости прибавилось – отомстить за погибшего соотечественника! А когда нам в лоб первая болванка дала, сразу спеси поубавилось. Грохот стоял страшный, вибрация, словно ведро на голову тебе надели и по нему кувалдой ударили.